Я тоже никуда не торопился. Совсем. Ситуация была необычная, атмосфера напряженная, но мое чувство опасности сигналов не подавало. Оружия Борис точно не носил. Я бы увидел. Хотели бы ликвидировать — давно бы уже предприняли попытку в одном из этих мультяшных лифтов.
Наконец Борис отпил чай, поставил чашку и не спеша произнес:
— И что вы обо всем этом думаете?
— Мало информации.
— Правильный ответ. Какой информации вам не хватает?
— Смотря как ставится задача.
— А вы как ее видите?
— Это не входит в мои функции.
— Точнее, не входило. Иначе бы вы не полетели в США.
— Соглашусь. Тогда попробую сформулировать. Моя задача — убрать угрозу моей жизни.
— Точная формулировка. Глубокая. Тогда почему не скрыться? Зачем идти на обострение? Рисковать?
— Иначе невозможно. Судя по подсчету шансов, это вариант самый оптимистичный, если можно так выразиться. Слишком много факторов риска сошлось, и все играют против меня.
— Что за факторы?
— Сулик. Ваше ведомство — хотя при такой роскоши точнее будет сказать «структура».
— Вы не назвали еще один важный фактор.
— Не назвал.
— Проверяете степень моей осведомленности?
— Да, пока вы только задавали вопросы.
— А вы мне симпатичны. Ваша честность импонирует. Вы не юлите. Не пытаетесь понравиться.
— И очень не люблю лесть.
— И правильно. Пока все соответствует тому, что мне о вас известно. Вы не назвали вашу главную головную боль. Владислава Николаевича, вашего многолетнего оператора. Вам важно понять, почему он вас предал. Да и, пожалуй, В.Н. знает о вас и ваших привычках больше всех.
Вот это был сильный ход. Неожиданный. От меня требовалась по крайней мере адекватная «ответочка».
— Хорошо, — медленно начал я. — Тогда давайте говорить серьезно. Учитывая некоторые особенности вашей речи и стиля общения, я не исключаю возможности, что вы знакомы с В.Н. много лет. Вполне вероятно, что вы либо прибегали к его услугам, либо начинали вместе, а потом расстались, поделив бизнес по географическому принципу. В любом случае сейчас вы очевидные враги, а значит, для вас гораздо важнее не ликвидация Сулика, а судьба Владислава Николаевича. Поэтому и такое внимание к моей персоне. Фокус не на Сулике, а на В.Н. Разрешите задать вопрос?
— Слушаю.
— Вы бес?
Борис рассмеялся, и его лицо ожило. Было видно, что я его искренне развеселил. Он встал и заходил вдоль стола, нервически поправляя и без того идеально расставленные стулья. У этого человека явно маниакальная тяга все контролировать. Закончив геометрические упражнения, Борис облокотился о спинку стула и, посмотрев мне в глаза, сказал: