— И тем не менее сегодня… — Он хочет сказать, что прошел.
Я перебиваю его:
— Удачи вам. — И вылетаю к машине.
Тая стоит со знакомыми актерами. Может, кто-нибудь из них?..
Она подходит и берет меня за руку.
— Вы не забыли, вам нужно в посольство?
«Нет, — говорю я про себя, — наверно, просто…»
В два пятнадцать я в посольстве — врач принимает в другом здании только до трех.
В три я в валютном магазине — закупаю провизию для путешествия.
В четыре — встреча с балериной, которой нужно передать фотографии в Нью-Йорк знаменитому балетному танцору. После спектакля я должен забрать Таю у театра.
Заехал я позже и в модный литературный журнал «Флаг». Известный многим заместитель главного редактора по прозе принял меня торопливо и через десять минут пообещал разобраться сразу с четырьмя моими книгами. После чего я откланялся, чтобы не переутомлять человека. По-моему, ему не нужны были ни я (да и кто я такой), ни мои книги, ни весь этот «литературный процесс». Через несколько дней, когда я вернулся, он сообщил, что для их журнала ничего не подходит. Как за пять дней он разобрался с четырьмя книгами, для меня до сих пор загадка. Наверно, как Корди…
Тая ждала меня у театра, одетая в белое платье.
— Как завершился театральный сезон?
— Никак. Обычно, — безразлично сказала она.
Мы заехали к ней. Выпили поздний чай.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Я не был у доктора, мне нечего вам сказать.
— Разденьтесь.
— Зачем? — спросил от неожиданности я.
— Я хочу вам поцеловать, где болит.
……………………………………………
— Вам нужно собираться, — выходя из душа, говорю я.
— У нас это проще, чем у вас, — шутит она.
К маме я успеваю ровно в полночь. «Бег жизни». Есть такая пьеса? Или название?
— Ты совсем похудел, что ж ты так мотаешься?
— Завтра начинается отдых.
— Надеюсь, до отхода поезда тебе никуда не надо на встречи?
— В четыре места, — негромко говорю я. — А чем ты занимаешься?
— Пытаюсь дозвониться в Лисс, чтобы сделать тебе номер в отеле.
Я достаю ей банки апельсинового сока и любимые крекеры.
— Ой, сыночек, спасибо большое.
— Это тебе спасибо.
Ночью я сплю поверхностно. Я не могу понять, то ли у меня действительно режет, то ли мне это кажется.
С утра я еду на кладбище. И на полчаса отключаюсь от всего мира.
От сует, забот, бега, проблем. Наверно, это моя пристань в мире… Рядом с папой. Поскорей бы…
В одиннадцать у меня переговоры с Артамоном по поводу тиража, авторских экземпляров, бумаги для фотографий.
— Алексей, у тебя нет сигаретки случайно?
Я достаю блок «Мальборо» и дарю ему.
— Это мне? Огромное, большое спасибо!
— Артамон, только сделайте все, как надо.