Со злости я швырнул трубку. Через две минуты раздался звонок.
— Алешенька, я понимаю, как вы огорчены, но я не виновата ни в чем. Я вела достаточно уединенный образ, пока не встретила вас, и не представляла…
— Вы хотите сказать, что за полтора года у вас не было никаких выделений, жжений внутри или неприятных ощущений?!
Я повторялся. Как все в жизни — повторяется.
— Абсолютно никаких.
Она звучала искренно. Но не может же женщина так искусно врать! О-о…
Я смягчился, но не до конца. В принципе я был к этому готов.
— Я могу у вас попросить прощения, что я доставила вам неприятные ощущения. Только не разговаривайте со мной так: я вас люблю.
— Начните завтра же пить таблетки. (И посоветуйте вашему Ромео пропить их тоже, — сказал я в сердцах.)
— Хорошо, Алешенька, как вы только пожелаете. Я все сделаю, мой золотой мальчик. Как вы прикажете!
Я повесил трубку.
Четырнадцать дней я пил долбанные антибиотики и проклинал имперскую жизнь, себя, театральный бардак и актрис, живущих в этом бардаке. Втором по величине — после партийного, то есть — имперского.
Но на шестнадцатый день успокоился и позвонил актрисе узнать, как ее дражайшее здоровье.
В конце концов, на конце которого конец… Дальше продолжите, как вам угодно.
Жизнь, как меня убеждали, была сшита из черно-белых полос. То есть была полосатая. У меня же шли одни черные полосы, без просвета. В октябре началась жуткая депрессия, как я ни пытался из нее выкарабкаться, в ноябре она усугубилась.
Сучка судила меня во всех судах штата. Детей я не видел, она не давала. Все свои капиталовложения я потерял благодаря ей и ее папаше — моему бывшему партнеру. Денег на жизнь не было ни цента. Приближалась довольно милая пора. Стоял декабрь у окна.
Тая время от времени писала мне письма и хронически обижалась, что я не пишу ей чаще. Хотя она вообще не заслужила, чтобы я писал… Звонить ей было без толку, ее никогда не было дома. («Легенда» гласила — в театре, у друзей или у родителей.)
Зима. Никто не торжествует. Я должен ехать в Германию, навестить своих в течение целого года пребывающих там родственников.
Я любил сюрпризы и набрал ее номер. Она, как ни странно, оказалась дома.
— Алешенька, я так рада вас слышать. Я целые дни напролет жду вашего письма.
— Хотите прилететь ко мне в…
— Хоть на край света, лишь бы увидеть вас.
— Я — серьезно.
— А я еще более!
— У вас летают самолеты за границу?
— Еще да. Только цены безумные.
— Я куплю вам билет.
— Спасибо, мой золотой мальчик. Я не верю, что увижу вас. Снова… Когда вы хотите, чтобы я приехала?
— Через три недели, в Рождество.