— Кого это волнует?!
— Вот как? — Я посмотрел с удивлением на нее.
— Я шучу, Алешенька, ну что вы такой серьезный!..
— Я не знал, что вы публичная актриса.
— Вы хотите меня обидеть? Не называйте меня так. С вами, в жизни, я никогда не играю.
— А если вы играете, говоря, что не играете?
— Алешенька, вы должны мне верить. Хотя я понимаю, это трудно… после случившегося. Но простите меня…
— Да, такая странная вещь случилась: чистая, честная, образованная девушка из аристократической семьи наградила меня венерическим заболеванием.
Я не мог успокоиться. От мыслей.
Она вдруг опустилась на колени, я едва успел подхватить ее и дернуть вверх.
— Я на коленях буду у вас молить прощения. Только не злитесь на меня. Так… Это очень больно — видеть, как вам больно. — Она обняла мою шею.
Сквозь ворсинки ее шубы я видел стеклянный кораблик, плывущий по реке. Берега великолепно ухожены и до другого — можно взять и доплыть.
— Хотите покататься по Рейну, посмотреть окрестности?
— Вы хотите повторить Лисс… С удовольствием. А где пристань?
Пристань в мире. Где же она…
— Думаю, в городе.
— О, это часа два ходьбы. Всего лишь, можем идти! — И она поцеловала меня в ухо, коснувшись языком.
Теперь плыл большой корабль, и сбоку к нему прилепилась баржа. Я не знал, что Рейн судоходен зимой. Впрочем, я много чего не знал. Хотя и делал противоположный этому вид.
Она повернулась:
— Пойдемте, я вам покажу ниже дорогие дома. У вас же есть дом, вам должно быть интересно.
— Был, трехэтажный… — Я вздохнул. — Но теперь…
— Там живут ваши золотые детишки.
Но после американских немецкие дома были неинтересны. Я вообще не любил Германию, хотя отдавал должное уровню жизни германцев.
Мы гуляли еще час, пока не замерзли окончательно.
— Вы думаете, Оскар вас напоит чаем?
Меня трогала ее забота.
— Судя по прошлому — сомневаюсь.
Я нашел какой-то немецкий трактир (вечером превращавшийся в пивную) и угостил ее немецким завтраком.
Она любила горячий обжигающий кофе. Как вся актерская профессия. Театра и кино.
К пяти часам Оскар проснулся и вспомнил, что у него гость. К вечеру должны были собраться родственники (не все), ради которых я и прилетел. Он познакомил меня с Вианой — такое маленькое, юркое существо, и я еще раз поразился «вкусам человеческим». (Впрочем, мой выбор…) Она, кажется, была беременна.
— Оскарик, дома ничего нет, а вечером придут твои родственники повидаться с Алексеем.
Начало было милое.
— Сейчас съезжу в гастроном, — сказал он без особой радости. — Как дела, Алешка?
— В двух словах или дать полный обзор?
Его — мои дела…
— Все понятно, — сказал он и ушел в спальню одеваться. Максима будить было без толку, он встал к семи вечера, когда еда уже дымилась на столе и кушать было подано.