— Не хочешь согреться, Томми? — Тодд достал из своего рюкзака бутылку «Беллз» и протянул назад.
Том уже почти сказал «нет», вспомнив последние услышанные от Линды слова: «И не дай Бог я почувствую, что от тебя спиртным пахнет, когда ты вернешься», но потом взял бутылку. На улице было холодно, и от одного глотка беды не будет. Он почувствовал, как виски течет вниз, обжигая горло и желудок. «Прополощи рот, перед тем как подойти к стенду, — напомнил он себе. — Ребят, от которых попахивает виски, на работу не берут».
Когда Тодд снова предложил сделать по глотку — было это около двух, — Том отказался. Но когда в третий поступило новое предложение, Том взял бутылку. Оценив уровень жидкости, он понял, что Тоддстер спасался от холода очень активно.
«Какого черта», — подумал Том и сделал немного больше чем глоток; на этот раз наполнив весь рот.
— Вот это дело! — произнес Тодд едва слышно, растягивая звуки. — Давай, покажи свою темную натуру.
Поток соискателей работы продолжался, их машины осторожно продвигались сквозь густой туман со стороны Марлборо-стрит. Очередь уже вышла далеко за столбики и больше не изгибалась зигзагом. Поэтому казалось, что он понимает, какие экономические трудности постигли страну — разве он сам не потерял работу, к тому же очень хорошую работу? — Но по мере того как прибывали машины и очередь растягивалась (ее конца уже было не рассмотреть), реальное положение вещей начал раскрываться перед ним в новом, ужасном свете. Возможно, «трудности» было не совсем уместным словом. Вот «беда» — то, что надо.
Справа от него, в лабиринте столбиков и лент, которые указывали дорогу к двери зала, заплакал ребенок. Оглянувшись, Том увидел, как мужчина со спальным мешком поддерживает краешек нагрудного сумки, чтобы женщине («Господи, — подумал Том, — она сама что тот подросток») было удобнее вытаскивать оттуда ребенка.
— Что это за чертовщина? — спросил Тодд уже совсем непослушным языком.
— Ребенок, — ответил Том. — Женщина с ребенком. Девочка с ребенком.
Тодд присмотрелся и воскликнул:
— Мать твою! Вот это настоящая безотве… безответ… безответственность.
— Ты что, опьянел уже? — Линде Тодд не нравился, она не видела в нем ни одной положительной черты, и в этот момент Том готов был с ней согласиться.
— Немного. Когда дверь откроется, я буду в норме. У меня есть мятные конфеты.
Тому захотелось спросить у Тоддстера, нет ли у него с собой візина — глаза у него совсем покраснели, — но он решил, что сейчас не хочет с ним разговаривать. Он снова посмотрел туда, где стояла женщина с ребенком, который заходился от плача. Сначала ему показалось, что она ушла. Потом он посмотрел вниз и увидел, что она заползает в спальный мешок здоровяка, держа ребенка на груди. Мужчина держал мешок открытым, чтобы ей было удобнее. Младенец продолжало скулить.