Моррис послушал новости, но не услышал ни слова об убийстве романиста, который, если верить той статье в «Тайм», был «голосом, громко призвал детей молчаливых пятидесятых проснуться и найти собственный голос». Молчание в радио было приятной новостью, но не неожиданной. Если верить источнику информации из колонии, домоправительница приходила к Ротстайну один раз в неделю. Был еще помощник по хозяйству, но он приходил только, когда вызвали. Моррис и его друзья-покойники не зря выбирали удобное время, поэтому можно было надеяться, что в течение ближайших шести дней тела не найдут.
В тот же день, где-то на просторах Огайо, он промчался мимо лавочки, которая торгует разной стариной и старьем, но потом развернулся и подъехал к ней. Покопавшись, он купил старый сундук. Шкатулка была старой, но прочной на вид и обошлась ему в двадцать долларов. «Почти за бесценок», — подумал Моррис.
2010
Теперь родители Пита Сауберса ругались часто. Тина называла их ссоры «авки-гавки». Пит думал, что в этом что-то есть, потому что, когда они начинались, из их комнаты слышалось: ав-ав-ав, гав-гав-гав. Иногда Питу хотелось выйти на лестницу и закричать вниз, чтобы они прекратили, просто прекратили. Вы пугаете детей, хотелось ему завопить. В доме есть дети, дети, вы что, дураки, об этом забыли?
Пит был дома, потому что отличникам — у которых из всех занятий только самостоятельная работа днем и еще физкультура в обед, — разрешалось возвращаться домой раньше. Дверь его комнаты была открыта, и он услышал, как отец затарахтел по кухне своими костылями, как только подъехала машина матери. Пит почти не сомневался, что сегодняшнее веселье начнется с родительской фразы: «что-то ты рановато сегодня». Мать ответит, что он никак не может запомнить, что теперь она по средам освобождается раньше. Папа скажет, что еще не привык к жизни в этой части города, и произнесет это так, как будто им пришлось переехать в самого бедного, самого мрачного района города, а не только до северного района Гортфилда, где улицы имеют названия деревьев. Теперь, когда вступительная часть прозвучала, можно было начинать гавкать и лаять.
Пит и сам не был в восторге от Норт Сайда, но и ужасным его не назовешь. Даже в свои тринадцать лет он, похоже, лучше отца разбирался в экономических реалиях их положения. Возможно, потому что он не глотал таблетки оксиконтина по четыре раза на день, как отец.
Здесь они оказались из-за того, что средняя школа Грейс Джонсон, в которой преподавала его мать, закрылась согласно программе городского совета по сокращению расходов. Многие из учителей ГД стали безработными. Линде повезло, ей предложили должность библиотекаря и проверяющего домашних заданий в Нортфилдской начальной школе. Каждую среду она возвращалась раньше, потому что в этот день библиотека закрывалась в полдень. Так работали все школьные библиотеки. Это была еще одна инициатива по сокращению расходов. Папу Пита это раздражало. Он замечал, что члены городского совета себе зарплату не урезали, и называл их сборищем бесовских лицемеров.