– Даже в глаза не видел.
– Что?! – не смог скрыть потрясения Александр. – Да вы… вы… вы безбожник! Вы вероотступник!
– Брось, Сашок. То, что я не верю в богов, лишь помогает мне видеть насквозь играющих на вере шарлатанов.
– Не желаю больше вас слушать! – гордо вздёрнул подбородок наследник. – Вы даже не иноверец. Вы гораздо страшнее.
Он кивнул подоспевшим старшим братьям и исчез вместе с ними в пещере, в которую вела узкая щель. Чтобы пройти в неё, им пришлось протискиваться по очереди.
Оставшись в одиночестве, Миша огляделся по сторонам. Никто не вязал снова ему руки, и это вселяло надежду. Блуждающие среди послушников старшие братья следили за ним, но как-то ограничить его свободу не пытались.
Из каменного мешка всего один выход – понял их спокойствие Смородин. – И он охраняется. Дежурят двое и не с пустыми руками. У одного он заметил на поясе тесак, другой поигрывал тяжёлой дубиной.
Вдруг кто-то довольно грубо толкнул его в спину.
– Твоё место среди них! – указал на послушников старший брат. – Утром выпьешь чашу ясности. С ней тебе будет легче принять свою участь.
Спорить Миша не стал и, спустившись по ступеням, пошёл искать Стефана. Не обращая внимания на недовольное ворчание пасынков, он бесцеремонно расталкивал ещё стоящих на ногах и переворачивал уже растянувшихся на полу. Боцману вечерняя доза напитка ясности оказалась не под силу и вместо прояснения напрочь затуманила мозги. Смородин нашёл его, забившимся под стеной, калачиком свернувшимся на промозглом каменном полу. По подбородку Стефана стекала зелёная слюна, образовав приличную лужу.
– Что ж за дерьма ты напился? – брезгливо похлопал его по щекам Миша.
В ответ боцман бессвязно замычал, затем попытался свернуться, как улитка спрятавшись в собственной раковине.
Тусклый свет, пробивавшийся сквозь горловину колодца, начал меркнуть. Синий круг неба превратился в фиолетовый и засветился искрами первых звёзд. Снаружи поднялась метель, но её отголоски долетали в обитель лишь слабыми всплесками залетевшего внутрь снега.
Заметив на себе пристальное внимание старших братьев, Смородин растянулся рядом с боцманом и закрыл глаза. Он даже вжился в роль, расслабленно посапывая, когда совершавший обход с факелом брат склонился над ним, вглядываясь в лицо.
Затем стало совсем темно, и изображать спящего, закрыв глаза, стало не нужно. Миша сел, прислушиваясь к доносившимся со всех сторон слабым стонам. У входа в обитель теперь остался всего один старший брат. Укутавшись в накинутый на голову шерстяной плед, он грелся, протягивая к факелу руки. На задувавшем в проход холодном ветру ночь ему не высидеть. Наверняка у них предусмотрена смена. Осталось лишь вычислить время дежурства. Остальные старшие братья, маячившие над спящими послушниками неясными тенями, исчезли в пещерах. Смородин терпеливо выждал не меньше часа, подозревая, что один из них мог спрятаться среди распластавшихся тел, чтобы проследить за ним или за входом, где исчез Александр.