Девушка, продолжавшая настойчиво требовать к себе внимания, положила руку на плечо Гая, приняв его молчание за согласие к последующим шагам. Зря. Он ненавидел, когда кто-то пробовал нарушить его личное пространство, даже случайно, и ему стоило немалых усилий сохранить спокойствие и не смахнуть её руку, отбрасывая девушку прочь.
- Ты выглядишь очень сексуально. Я люблю парней с темными волосами, хотя все мои знакомые светленькие, прямо все до одного, - промурлыкала она, явно вознамерившись не останавливаться и отправляя свою руку в путешествие к его бедру, - Боже, что это? Ты порезался?
Медленно поставив бокал на стол, Гай опустил взгляд на руку. Повязка выбилась и демонстрировала алые разводы на ткани. Он сжал пальцы, ощущая, как боль пронзает насквозь кисть, молнией ударяет по каждому нерву и жаркой волной долетает до чего-то внутри груди. Он прикрыл глаза, позволяя этому ощущению подчинить себя и прислушаться к тому, о чем говорила эта боль.
- Ты странный, - положительно, эта женщина была достаточно пьяна и не обладала чувством меры. Она захихикала, и ему пришлось почти стряхнуть её с себя, поднимаясь. Брюнет, заметив его движение, что-то сказал девушкам и тоже поднялся.
- Мне пора, - Гай пожал протянутую потную ладонь, ощущая как мужчина предвкушает ночь развлечений, - желаю удачи.
Он шел вдоль столиков к выходу, почти машинально отмечая чей-то смех, чьи-то натянутые маски вежливости и любезности. Эмоции людей плыли дурманом, кружа голову и убеждая присоединиться к сиюминутному отдыху. Но за порогом весь мираж исчезал, растворяясь в холодном воздухе.
До рассвета оставалось ещё далеко. Ночное небо было похоже на бездонную пропасть, черневшую бесконечной дорогой куда-то за пределы видимой темноты. Гай выехал с парковки навстречу пустынным улицам, одиноко сменявшим все три цвета светофорам, и развязал узел галстука, сдергивая его с шеи.
Вода шумела и звучно вздыхала, ударяясь о край причала. В непроглядной тьме ангар для грузов выглядел большой бесформенной тенью. Если бы не включенные фары двух машин, припаркованных возле него, можно было бы довольно долго искать дорогу к входу в ангар.
Внутри находились двое. Один стоял у двери, поглядывая на дверь ангара время от времени. Второй сидел на старом стуле, к подлокотникам которого были привязаны его руки. На голове у него был натянут мешок, закрывавший лицо. Человек не шевелился, отчего казалось, что его тело является продолжением темной мешковины.
Стоящий у двери в очередной раз оглянулся и отошел в сторону, пропуская в открывшуюся со скрипом створку кого-то, кто почти слился с чернотой улицы за стенами ангара. А затем вышел, оставляя вошедшего наедине с сидевшим узником.