– За сколько на самом деле были приобретены танцовщицы?
– За три миллиона триста пятьдесят тысяч долларов.
Эммануэль ошеломлена. Цифра кажется ей непомерной. Он горит желанием задать новый вопрос. Но она должна заранее знать его цену, прежде чем платить.
Бихар направляется к ней, легким движением отбрасывает в стороны полы своего кимоно и невыносимо медленно тянется руками к груди Эммануэль. Дипломат касается грудей, затем прикладывается к ним губами. Прежде чем он достигает сосков, его взгляд встречается со взглядом молодой женщины: в глазах Бихара тревога и желание, от этого Эммануэль почти больно. Жесткие и тонкие губы восточного человека надавливают на сосок ее правой груди, зажимая его, словно между двумя створками раковины: Эммануэль чувствует кончик его острого, как дротик, языка. Невыразимое ощущение. Она выгибается, вскрикнув, и ее члены расслабляются.
– Как же хорошо! – вздыхает она.
Молодой китаец отстраняется на миг, отдает короткое распоряжение «статуэтке» из золотистого нефрита, та тут же оживает, скользит к Эммануэль, с нерешительностью новичка берет ее другую грудь и приближает к ней свой рот, не отрывая при этом глаз от своего хозяина.
– Я кончаю… – стонет Эммануэль, едва к ней прикасается гибкий язык малышки.
Под этими двойными ласками ее грудь напрягается, живот дрожит, словно пробитый электрическим током. Когда, наконец, оргазм утихает, ее как будто обволакивает туман; Эммануэль трудно открыть веки. Мелодичный голос Бихара продолжает:
– Я хотел бы, чтобы мой меч, который до этого знал лишь сражения, ударил бы в дверь из черного дерева, что закрывает царство кораллов, чтобы оно, очистившись, излило свой нектар.
Эммануэль открывает глаза. Ее взгляд снова встречается со взглядом восточного человека. Оказывается, продаваться труднее, чем просто предлагать себя!
Но ее воля превалирует: она отдастся лишь после получения удовлетворяющих ее ответов.
– Кому переданы эти деньги?
– Косвенно в народный Китай.
– Вы хотите сказать… в эту страну, где убивают студентов?
Она чувствует, как ее схватили за волосы и две пощечины обожгли ее щеки. Но, прежде чем она успевает оправиться от удивления, она видит, как молодой человек падает перед ней на колени, обхватив руками голову.
– Нет… Простите меня… Я не хотел… Моя утренняя голубка…
Эммануэль с трудом сдерживает смех, но отчаяние молодого человека не знает границ.
– Продолжайте, – шепчет она, прижимая его к себе, – вы не сделали мне больно.
Она заставляет его встать, чтобы чувствовать его дыхание на своих губах, целует его.