Он. Но есть телефон! Надо им воспользоваться!
Она. Ей богу, это не худшая из идей, высказанных вами до настоящего момента.
Пауза.
Он. Вы не звоните?
Он. А кому звонить? У меня так мало знакомых.
Она. Наберите 18 — это пожарные, 17 — это полиция, 12 — справочная, вызовите такси, справьтесь о погоде, позвоните на биржу, вашей старушке — маме, неважно кому, но звоните же, бог мой!
Он. А почему не вы?
Она. Я бы хотела обратить ваше внимание на то, что я только что подходила к телефону.
Он. Скажем так: когда я могу, то предпочитаю говорить с людьми напрямую.
Она. Да, но сейчас вы этого не можете.
Он. Но ведь я могу говорить с вами.
Она. Тоже занятие. Ладно. Я принимаюсь за дело. А вы, приключения ради, учитесь!
Она снимает трубку и пробует набрать разные номера.
Она. Ничего. Пустота. Гудка нет. Этого телефона не существует. Обманка.
Теперь мы окончательно обречены ждать каток Мельхиора, и сделать ничего невозможно.
Он меняется в лице.
Пауза.
Она. Ну и?…
Пауза.
Она. Вам нечего сказать?
Пауза.
Она. Я жду.
Он. Послушайте….
Она. Я вся внимание.
Он. Я…я вам лгал. От начала до конца.
Она. Вот тебе и на.
Он. Поскольку нам предстоит умереть, лучше вам об этом сказать.
Она. Слишком уж вы торопитесь, старина. Лично я совершенно не намерена закончить свои дни в этой крысиной норе.
Он. Я не то, что вы думаете. Я всё выдумал. Жизнь моя потерпела крах.
Она. А вы что себе вообразили? Что я такая, как себя описала? Если действительность хоть самую малость не приукрашивать, существование наше выглядело бы устрашающей пошлостью. Кстати, по поводу кабинета вы мне тоже наврали?
Он. Да.
Она. Ага!
Он. Но и в этом нельзя быть уверенным, поскольку я, возможно, лгу и теперь…
Она. Всегда столько проблем с этими лжецами.
Пауза.
Она. А врач?
Он в нерешительности.
Он. С ним я никогда не встречался. Хуже того: я его выдумал.
Я лгу вам с самого начала, в этом моя проблема, лгу безостановочно, слова не могу сказать, не солгав. Самая жизнь моя — только развернутая ложь, подлог, мошенничество, и должен был, наконец, настать день, когда бы я замолчал, потому что не могу я больше, понимаете? Этот Кон был для меня единственным выходом из положения, единственной надеждой вновь обрести навык нормальной речи, то есть простой и правдивой, свободной от лжи и притворства. Ну, так его нет, и, значит, он не придет, и мы погибнем под грубым натиском злобного Мельхиора, поэтому лучше вам все рассказать, как есть, без обмана. Впервые за всю мою несчастную жизнь я счастлив: находиться здесь, рядом с вами, закончить свои дни в красоте, возможно даже в ваших объятиях. Это как вспышка красоты и величия. И ничего мне больше не надо, мне так хорошо, наконец‑то, я ощущаю себя настоящим, освобожденным, даже пить больше не хочется, благодарю вас, сударыня, в мир иной я унесу с собой только ваш милый образ и эти мгновения благодати в остановившемся времени, я люблю вас…