— Прости, пап, я вообще не толкала, я только вид делала… — стыдливо призналась Светлана. — Мне нельзя тяжести…
— Гхрм… Так это что же, выходит, Серега у нас один напрягается?! — возмутился Колобков.
— Никак нет, Петр Иваныч, я тоже только вид делал, — равнодушно ответил Чертанов. — Вот если б пожрать чего-нибудь…
— Пожрать… Где я тебе тут возьму пожрать?… Мы сами тут в папуасском холодильнике вроде мяса мороженого сидим… Эх, Серега, а на «Чайке» сейчас, небось, ужин… Матильда лапшу с курой стряпает… Или еще какую-нибудь бурдень…
— Картошку мятую, — сообщили сверху. — Здорово, Иваныч!
— Петрович! — обрадовался Колобков.
Да, в дымоход свешивалась орлиная голова, с недавних пор принадлежащая судовому механику Угрюмченко. Огромный беркут крепко уцепился крючковатыми когтями и с интересом заглядывал вниз.
— Слава богу, слава богу, нас спасут! — заблажил Чертанов.
— Ша, Серега, заткнись, смотреть на тебя противно! — прикрикнул Колобков. — Петрович, ты там один?
— Ну, Иваныч, дык, ты сам-то как думаешь? Может, супружница твоя тут со мной на крыше сидит, а? Или детишки? А может, теща на парашюте приземлилась?
— Петрович, не котуряйся, поняли мы тебя. Что, наловчился крыльями махать?
— Сначала в пальмы врезался все время, — неохотно признался беркут. — А теперь ничего, получается… Иваныч, там Зинка твоя рыдает вовсю, думает, вас тигры сожрали.
— Эх, Петрович, лучше б уж тигры… — вздохнул Колобков. — Папуасы нас в плен взяли, варить будут…
— Ить! — возмущенно раскрыл клюв Угрюмченко. — А чего ж делать-то, Иваныч?
— Да пес его знает! Тебе там сверху виднее — посмотри, чего у нас дверь загораживает?
В темноте послышалось хлопанье могучих крыльев — Петрович спускался на землю. Орлиное зрение недаром вошло в поговорку, но в ночной мгле Эйкра даже оно не слишком-то помогало. Угрюмченко и так с превеликим трудом разыскал поселок — если бы не костры, зажженные на сторожевых вышках, до сих пор летал бы неизвестно где.
— Каменюка там, Иваныч, — вернулся он через пару минут. — Вроде как жернов мельничный — круглый, а в центре дырка. Я не сдвину, извини…
— И так понятно. Ты, Петрович, там осторожнее, эти папуасы дубинками здорово наловчились швыряться. И камнями из рогаток пуляются.
— Из пращ, — машинально поправила Света.
— Петрович, слетай за помощью, а?! — жалобно попросил Чертанов. — Расскажи, что тут случилось…
— Серега, кончай труса праздновать. Ты кого понимаешь под «помощью»? Кто нас спасать-то заявится, а? Только будет у папуасов лишняя порция вкуснятинки, вот и все спасение. Нет, Петрович, ты лучше лети и скажи, чтоб плыли куда подальше, пока и до них не добрались. Понял меня?