С не меньшей скоростью робоскаф производил и кирпичи — рабы по приказу Колобкова доставили воду, известняк и кварцевый песок. Известняк внутри «Амацумары» был обожжен и смешан с водой — получилась гашеная известь. Ее робоскаф смешал уже с песком и спрессовал — на выходе пошли отличные силикатные кирпичи. Белые, как снег.
Восьмиметровый титан, способный заменить целую бригаду рабочих, трудился без устали. Ему подвозили все новые материалы — он преобразовывал их в кирпичи, вытягивал проволоку, штамповал бронзовые стяжки, выпиливал доски, фанеру, балки, брусья. Щупы мелькали с бешеной скоростью, поминутно меняя форму — они пилили, сверлили, строгали, циклевали, шлифовали и даже красили. Клешни размером с экскаваторный ковш укладывали стройматериалы и формовали стены, силовая нить то и дело выстреливала нипондусом, поднимая огромные тяжести…
А в кабине сосредоточенно трудился Колобков, управляя всем этим в одиночку. Прирожденный строитель, он мгновенно сроднился с этим чудом технологии будущего.
— Петр Иваныч! — орал снизу Чертанов. — Петр Ива-а-а-а-а-аны-ы-ы-ы-ыч!!!
— Чего орешь, Серега? — донеслось из динамика робоскафа. — Отойди-ка немного, а то стрелой зашибу!
Сверху действительно упал нипондус, захватывая плоскую крышу, покрытую термоводостойкой фанерой высшего качества. Ее подняли наверх, «пальцы» клешней разделились на несколько тонких лопаточек, подгоняя ее под балки, щупы удлинились, доводя до ума обрешетку.
— Заканчиваю! — крикнул Колобков. — Твою мать, Серега, и суток не прошло, а я такой офигенный склад соорудил! Один! Материалы все тоже сам сделал! Блин, я люблю этот комбайн!
— Петр Иваныч, вас супруга зовет! — несчастным голосом сообщил сисадмин. — Вы с самого утра ничего не ели!
— Как это не ел?! — возмутился Колобков. На самом деле он раз десять делал перерывы — юберийцы охотно угощали «белого бригадира», да и вина поднесли не один килик. — Не, Серега, ты меня не пугай! Работа — это хорошо, это нужно, но не в ущерб пищеварению! Понял? Если я не буду есть, то стану такой же глистой, как ты!
Чертанов набычился и заворчал.
— Ша, Серега, уже заканчиваю. Самая малость осталась. Ты еще чего спросить хочешь, или как?
— Тут с вами этот вот хочет поговорить…
— Кто?
— Я. Добрый день, капитан, — мягко донеслось откуда-то сверху.
Колобков задрал голову и испуганно дернулся — на «темени» «Амацумары» сидел Лайан Кграшан. Пушистый хумах приветливо демонстрировал крупные передние зубы, да еще и грыз какой-то корнеплод.
— Я всего лишь хотел спросить, не передумал ли ты? — вежливо сказал он. — Может быть, ты все-таки позволишь мне плыть с тобой, капитан?