— Конечно, — улыбнулась она. — А можно, я с тобой?
— Нет, — ответил я. — Я не знаю, что там. И не хочу, чтобы мой папаша на тебя наорал, потому что ему не понравились твои фенечки и вообще ты целиком. Езжай к бабушке, лады?
— Лады, — Кэнди поцеловала меня, махнула рукой и удалилась, а я потащился домой.
Дома меня встретили привычно.
— Ну и в какой канаве ты валялся? — недовольно спросил папаша. Необычным в этом было разве то, что он стоял на стремянке и прибивал к стене какую-то фиговину.
— А кто ее знает, — философски ответил я. — Там таблички не было.
— Так иди и вымойся, пока мать по магазинам ходит! Приперся, чучело, все лето шляется где-то, хоть помог бы родителям, здоровый лоб! Я в твои годы…
Я пожал плечами и пошел отмываться и переодеваться, и к тому моменту, как вернулась мама, выглядел уже прилично.
— Ты хоть позвонил бы разок, — сказала она сердито, явно намекая на Патронуса. — Я же переживаю!
— А ему что, — встрял отец. — Переживаем мы или нет… Связался с вашей колдовской шелупонью, так семья ему побоку!
— Э, пап, — сказал я осторожно, — я не с волшебниками тусовался.
— А с кем? — опешил он.
— Ну… с хиппи… — Я на всякий случай вжал голову в плечи. — Ну то есть одна моя однокурсница — их дочь, вот мы и рванули… отдохнуть с этой шатией-братией.
— Бухали? — серьезно спросил отец.
— А как же.
— Курили?
— Было дело, — сознался я.
— Трахались?
Я только вздохнул.
— Как ты говоришь, аж покрышки дымились.
— Слава богу, мозги у парня на место встали, — совершенно серьезно сказал он, взял маму за талию и подтащил к себе. — Может, еще вырастет приличным человеком!
Я не удержался и сунулся в его мысли. Там все по-прежнему было зыбко, но, как и у Блэка, нашлась надежная рука. Рука моей матери.
Вечером она постучалась ко мне, вошла и с порога спросила:
— Сев, что ты с ним сделал?
— Ты уже спрашивала. Ничего.
— Не ври. Он же почти пить перестал. Ну так, пива немного…
— Ну ладно, — сознался я, — подлил одного экспериментального зелья. Аналог психоаналитика у магглов, если верить знакомым. Крышу, правда, может снести, а может и на место поставить.
— Дай мне, — серьезно попросила она.
— Зачем?
— Затем. Дай. Сам-то пробовал?
— А как же. И я, и Кэнди, и Блэк, и много кто еще… Пока все живы.
Тут я вспомнил представление на Хэллоуин и гнусно хихикнул.
— Держи, — дал я ей ампулу. — Но, мам, учти, толковать то, что ты там увидишь, придется самой.
— А ты что видел? — спросила она, разглядывая слабо опалесцирующую жидкость.
— У себя — ничего, я к тому моменту уже пришел в гармонию с собой и миром. У отца… — я помолчал, потом пересказал, как сумел, что увидел. Потом добавил кое-что про Блэка, мать уж не разболтает. — А что это означает, думать тебе.