Может быть...
Профессор бросился в сторону, противоположную той, откуда вышел. Где-то совсем вблизи слышался шум улицы. Иногда доносились сигналы троллейбусов, гудки машин...
... Ускоряя шаг, профессор пошел на эти звуки, но на полпути застыл, пораженный ужасом...
Впереди опять была та же стена густых огромных тополей...
Он повернулся, и, чувствуя, как что-то сдавливает ему грудь, огляделся.
... Со всех четырех сторон его окружали одинаковые густые тополя...
... Обхватив голову руками, он опустился на землю, спрятал лицо в коленях, и, дрожа от страха, громко, по-детски рыдая, заплакал...
... Где-то за сквером послышался шум кортежа машин, пулей пронесшихся по улице... Чей-то густой голос в мегафон нервно кричал:
- Освободить дорогу!.. Дорогу!.. Дорогу!..
Часть III
"...сердце царей - неисследимо".
Книга притчей Соломоновых.
Глава 25, 3.
...- Ве Лиллахи хамд... Аллаху Акбар кабире...
...Опустившись на колени, под звуки молитвы, он коснулся лбом пола.
...При каждом поклоне, какая-то точка в мозгу вздрагивала, словно кто-то тонкими невидимыми нитями останавливал, тянул мозг назад.
...Оторвав голову от пола, он выпрямился, молитвенно сложив ладони1 и, произнося молитву, снова поклонился, прижимаясь лбом к постеленному на полу ковру.
... От ковра пахло овечьим сыром...
- Ве эззе юндеху ве хеземел ахзеба вахад...
...Он поднялся на ноги вместе со всеми и краем глаз взглянул на детски пухлое, гладкое лицо министра, справа от него. Министр бормотал слова молитвы, уставившись куда-то на стену. Лицо его было задумчиво, щеки напряжены. Казалось, он и впрямь установил контакт с Богом...
Удивительно, подумал он, годы идут, все стареют, покрываются морщинами, а его детское лицо как будто молодеет, глаза становятся все прозрачней, лицо проясняется, а бескорыстная улыбка делает его похожим на детское личико...
Все эти годы, храня ему безукоризненную верность, постоянно готовый исполнить любое, даже самое незначительное его поручение, министр тайком молодел. И казалось, что в этом тайном молодении таился какой-то заговор...
...Слева от него стоял Шейх, нарочно выдвинувшийся на шаг вперед, видимо, чтобы не видеть его молящимся.
...У другого министра, стоявшего чуть позади Шейха, голова казалась маленькой, слабой, а руки и ноги игрушечными. Они не гнулись при поклонах. Его непроницаемое лицо и густые волосы, больше похожие на папаху из черного мрамора, круговые движения головой никак не сочетались с молитвой.
Казалось, он не молился, а с деловитым лицом, старательно выполнял какую-то секретную военную операцию.