* * *
Плачущая Анютка Танеева позвонила Распутину:
– Прощай, отец… выдают меня за лейтенанта.
– Ступай! – отвечал Гришка с широкой лихостью. – Но добра от флотских не жди. Вижу я, что не уживетесь вы!
Непонятно, на что рассчитывая бравый лейтенант, но святых чувств к невесте у него не было да и не могло быть. Вырубов кое-что знал о связях невесты, и кто говорил – сам царь, кто говорил – генерал Орлов… А свадьба была значительна и торжественна («Неутешно плакала императрица; так она рыдала, как не рыдает купчиха напоказ, выдавая своих дочек. Казалось бы, могла ея величество удержать свои слезы в своих комнатах…»). Вырубов знал, что попалось ему не сокровище. А потому, когда торжественная часть брачной процедуры закончилась и молодые остались одни, свитский моряк изволил заметить:
– Я часто бываю в командировках по флотам, но это не значит, что вы можете принимать у себя Орлова или… или этого ничтожного господина с высоким положением. В случае же чего – во!
И возле круглого лица новобрачной вдруг оказался здоровенный кулак, обрамленный ослепительным манжетом с янтарной запонкой. Огорченная такой увертюрой к семейной жизни, Анютка напрасно ждала мужа в постели. Вырубов решил играть в бильярд.
– Сударь, где же вы? – пришла за ним Анютка. Намеливая кий и топорща ус, лейтенант ответил:
– Чтобы я., да с царской шлюхой… никогда! Лучше пойду на улицу и за рубль возьму проститутку. Это будет честнее… На все попреки Анютка шептала в оправдание одно:
– Я не я, а моя судьба лишь орудие чужой судьбы.
– Ну, это слабое утешение! – отвечал лейтенант, сам с собой играя на бильярде. – Иди и спи… декадентка паршивая! Утром уже Вырубова, а не Танеева, звонила Гришке:
– Отец, ты прав. Ничего не получается.
– А я что говорил? – обрадовался Распутин…
Дача Вырубовой в Царском Селе находилась на Церковной улице в доме ј 2, который примыкал к дворцам, и вскоре (по приказу императрицы) в ограде сделали особую калитку: толкни ее – и сразу из дворца можно попасть на вырубовскую дачу. Недавно вернулся из Прибалтики генерал А.А.Орлов, звериная сущность которого особенно импонировала императрице: «Если бы и мой Ники был таким сильным и жестоким, подобно Орлову… Оо, как бы мучительно и пылко я его любила!» При дворе поговаривали, что Орлов за свои кровавые карательные экспедиции получит титул графа, но Николай II позволил палачу лишь называть себя Орлов-Балтийский. В опасном четырехугольнике (царь – Анютка, царица – Орлов) генерал-каратель занимал сейчас особое положение. Императрица внимательно изучала царствование Екатерины Великой, в котором ее потрясло, что Екатерина мужа своего Петра III считала недостаточно твердым, как и она своего супруга Ники. С помощью фаворита Орлова Екатерина II устранила мужа с престола, чтобы самой стать императрицей…