— Влюбился что ли? — поинтересовался Граф, — так вези сюда — примем без разговоров.
— Голди ребенка ждет… Лейла… возможно тоже… но я не уверен.
— Ничего себе… пирожки с протонами. Сам-то ты как?
— Никак… как я их брошу и как женюсь на двоих? Что делать, Роман Сергеевич? У меня скоро голова лопнет от раздумий.
— Ты не раздумывай, Яков Валентинович, моя вина — не предусмотрел такой вариант, а должен был. Вези обоих сюда, здесь будем думать. Поселишься с ними в моем бывшем коттедже. Станем растить интернационал. Не обижайся за шутку, Яков Валентинович, ты задание выполнял. Нравятся и готов детей растить — привози, не вопрос. Уйдешь с ними по обговоренной схеме. В Москве тебя Войтович встретит. Рад буду видеть лично.
У Якова, словно камень с души спал. Он налил еще водки и выпил залпом. Теперь уже с радости, теперь можно говорить с Лейлой и Голди. Он позвонил в колокольчик, появилась Голди, Яков указал ей на кресло. Молчали минут пять, Яков еще позвонил.
— Где Лейла, найди ее, — попросил он Голди.
Она обшарила почти всю территорию и нашла Лейлу в дальнем уголке за деревьями. Она сидела на корточках, прислонившись к забору, и плакала беззвучно.
— Лейла, — обрадовано подскочила к ней Голди и, видя заплаканное лицо, забеспокоилась, — что случилось, Лейла?
— Ничего, — ответила она сквозь слезы, — ничего.
— Как же ничего… ты плачешь…
— Ничего, — вновь ответила Лейла, — ты иди, я хочу побыть одна.
— Не могу — дон Яков зовет.
— Дон Яков? — сквозь слезы произнесла она, пытаясь то ли улыбнуться, то ли съязвить — Голди не поняла, — ты иди, скажи господину, что я скоро буду, иди.
Голди ушла, так и не поняв, что случилось с подругой. Она никогда не называла Якова доном, но в Испании так принято называть уважаемых людей.
Лейла пришла минут через десять, высушив слезы, но все равно было заметно, что она плакала. Пришла не сразу, что на нее совсем не похоже. Яков указал ей на кресло рядом с Голди напротив себя.
— Ты плакала, Лейла, что случилось? — спросил Яков.
— Ничего, господин, я случайно ударилась, было больно и я заплакала.
Она не смотрела в глаза, опустив голову.
— Лейла, ты не умеешь обманывать. Почему не хочешь сказать правду? — настаивал Яков.
— Господин… я не могу…
— Разве я обидел тебя чем-то, Лейла?
— Господин, не говорите так. Я не могу… Я не могу видеть вас с другой женщиной, — с трудом произнесла она и из ее глаз снова потекли слезы. — Господин, разрешите мне ночевать в другой спальне?
Ничего себе развязка событий, подумал Яков. Он видел, что Голди с трудом сдерживает себя, но молчит. Она так заботилась о ней, а в ответ черная неблагодарность. Чувство любви… оно способно на многое. Может быть правильно, что всемирная организация здравоохранения признала любовь болезнью?..