Роберт беспокойно заерзал на стуле.
— Раз уж вы затронули этот вопрос, Меррей… В Церкви я не на последнем месте, тут все нормально, но никогда еще я не чувствовал себя дальше от того, что хотел бы делать! Не для того же я стал священником, чтоб трясти богачей! Пусть даже только в благих целях!
— А Клер! — Меррей понизил голос. — Дома как?
— О!..
Боже мой, подумал Роберт, здесь, пожалуй, хуже некуда. Мы расходимся, мы все дальше, это невозможно отрицать. И я не знаю, почему… или откуда начать, чтоб поправить положение…
Он перехватил добрый вопрошающий взгляд Меррея и криво усмехнулся.
— С чего начнем?
— С начала! — Меррею уже многое стало ясно. — Вот что я скажу вам, Роберт, если вы действительно хотите попробовать, думаю, это возможно. С того времени, как мы начали заниматься восстановлением вашей памяти, появилось много нового — препараты, терапия и масса всего прочего. К тому же я изучил кое-какие новые методы — гипноз, например. Да и вы стали крепче, гораздо крепче. Раньше нам приходилось продвигаться мелкими шажками, надо было соблюдать осторожность — вы еще были подвержены посттравматическим явлениям. — Он помолчал и пристально взглянул в глаза Роберта. — Но прежде скажите мне одну вещь.
— Какую?
— Что заставляет вас думать, что вы можете расковать что-то такое, чего сейчас не знаете?
— В этом-то все и дело! — Меррей видел, что отчаяние Роберта, его недовольство собой дошли до опасной черты. Необязательно было квалифицированным психиатром, чтобы понимать: этот человек, если у него произойдет короткое замыкание, может взорваться, и последствия будут ужасные.
— Откуда я знаю? А как я могу?
Роберт почти кричал; его буквально душила ярость от бессильных попыток понять, что творится в собственной душе.
— У меня остались какие-то ошметки вместо памяти и бесконечные дыры в голове! Даже то, что происходит со мной, я толком не понимаю!
— Успокойтесь, Роберт, — говорил медоточивым голосом Меррей. — Есть только одно решение. Я, конечно, помогу. Но и вы должны помочь мне! Я должен знать, с чего начинать.
— Давайте попытаемся вернуть мне память. Я знаю, что если б только удалось вспомнить…
— Нет, Роберт. — В голосе Меррея звучало глубокое сочувствие. — Нет, это неверный путь. Начнем с того, что случилось с вами за последние несколько дней, отчего вы почувствовали вновь необходимость вспомнить прошлое. Ведь если на то пошло, последние двадцать лет вы были вполне счастливы с той памятью, которую вам удалось восстановить. И еще я должен вас предупредить об одной вещи. Со времен Фрейда нам известно, что если какое-то событие забыто — то есть сильно подавлено, — это значит, прежде всего, что есть веские основания для психики поступать таким образом. Уверены ли вы — уверены на все сто процентов — что готовы ко всему, что бы мы ни откопали?