— Помилуйте, Джоан…
— „Ваше положение!“ Это было бы положением Поля Эверарда, если бы не ваши свидетельские показания — и вы это прекрасно знаете!
— Это был он. Я видел его.
— Так вы сказали. Но поклянитесь на самом деле.
— Что вы хотите сказать? — Его крошечные глазки подозрительно буравили ее.
Что она хочет сказать? Осторожнее, Джоан, осадила она себя.
Не теряй голову. Из того, что ты знаешь, что он лживый ублюдок, просто воспользовавшийся случаем, чтобы упечь Поля Эверарда в тюрьму, еще не следует, что ты можешь выдвинуть против него это обвинение. Потому что единственный человек в мире, который знает, что он говорит неправду — ты! — и ты не можешь открыть это, не открыв все остальное! Думай!
— Что вы хотите сказать? Хотите сказать, что я все это сделал, чтобы просто отделаться от него? Рискуя угодить за решетку?
Она схватила свою сумку с видом утопающей.
— Вы сделаете это или нет?
— Смотря что.
— Что — что? — Ей не понравилась его ухмылка.
— Смотря что вы мне предложите.
— То, что вас больше всего интересует, Мик, — деньги. Сколько?
Но мысли его были где-то далеко.
— Этот тип, Бейлби, — он часом вам ничего такого не причинил?
— Конечно, нет! Послушайте, Мик, я предлагаю вам выгодную сделку…
Но он продолжал сверлить ее своими глазками, ничего не отвечая. Ужасная мысль пришла ей в голову. Наконец до нее начало доходить. Он не хочет взятки! Ему нужно растоптать ее. Какое унижение молить Мика Форда о милости, а он тебя ногой в зубы! В бешенстве от одной мысли об этом, она вскочила, чтоб уйти. Но при первом же ее движении он поднялся, вразвалку двинулся через пустынный офис и преградил ей дорогу.
— Да что это на вас нашло, Джоани? Откуда вы этого набрались? „Небольшой инцидент. Ничего серьезного?“
Волосы у нее на затылке встали дыбом.
— Меня зовут Джоан.
— Знаете, вы ни капельки не изменились за эти двадцать лет.
Она всеми силами пыталась скрыть страх.
— Вы тоже.
Он погладил свое выпирающее брюхо с самодовольным видом.
— Ну, я набрал несколько фунтов. Но это мне не мешает.
Он стоял почти вплотную к ней. Она чувствовала его запах, тошнотворную смесь застарелого пота, пивного перегара и чего-то еще противнее.
— У вас отличное местечко там, в резиденции. Но вы всегда умели навести красу в доме. Да и на себя марафет навести. Вы все делали хорошо, Джоан, в одном, по крайней мере. — Он как бы невзначай облокотился рукой на стену позади нее. — Но в другом не очень хорошо. Вы так и не сподобились выйти замуж, не так ли? Кто-то там по вас скучает.
— Похоже, и вы не дальше ушли? Какой-то бедняжке посчастливилось ускользнуть!