Два последних слова сорвались с ее губ словно два оружейных выстрела. Она продолжала с мстительным торжеством.
— Славненький скандал, не так ли? „Настоятель и Незнакомка“ — с массой подробностей, полученных от меня! Настоятель, кружащий вокруг моего дома, подглядывающий в окна, караулящий меня днем и ночью, устраивающий сцены из-за моего дружка…
Что она несет? До него с трудом доходило то, что она говорила. В ушах вдруг всплыли слова Джоан, сказанные ему, и он грубо оборвал ее.
— Это что? Шантаж?
— Шантаж? А вы сами ничего ничегошеньки не знаете, не так ли?
Он почувствовал, что голова раскалывается. Машинально он прижал пальцы к виску, откуда рвалась боль, пытаясь сосредоточиться.
— Я… не понимаю.
Ее резкий смех ранил его еще сильнее, чем ее слова.
— Ах да, у вас с головой того, правда ведь? Вы ничего не знаете, ничего не понимаете, ничего не помните! Неплохое объяснение, как вам кажется? И прекрасное алиби. Можно отвертеться от чего угодно — стоит только сказать, что вы ничего не помните!
— Эмма…
Она отмахнулась от него, как от мухи.
— Что ж, может освежить вам память? Вы помните Алли? Алли Калдер? Ваша бедная память сподобилась вернуть вам ее, как нечто смытое морем?
— Да…
— У вас с ней были делишки. На стороне, так сказать.
— Все это было не так…
— А потом, когда вы натешились — когда вас застукала ваша драгоценная сестрица Джоан, вы решили бросить ее, как потом бросили и меня.
— Нет! Я любил ее! Я так ее любил, что готов был всем пожертвовать ради нее!
— Так что же вам помешало?
Ничто не могло остановить поток этих безжалостных вопросов. У него было такое впечатление, что он находится на скамье подсудимых, и борьба идет не на жизнь, а на смерть.
— Она была так молода…
— Но не настолько молода, чтоб нельзя было ее трахать!
Его душил гнев, и он стал говорить грубее, чем хотел.
— Эмма, ты не понимаешь, что несешь! Когда я говорю тебе, что любил ее, это так и есть! И именно оттого, что я любил ее, мне пришлось от нее отказаться! Реакция Джоан, когда она обо всем узнала, показала мне то, что я и без нее знал — миру дела нет до влюбленных. Он карает нарушителей закона — и все. Ей бы пришлось страдать не меньше, чем мне, а больше! В таком городишке как Брайтстоун — потерять доброе имя… оказаться в лапах этой свиньи, считающей себя ее отцом — и быть при этом слишком юной, бедной, необразованной, чтобы стать на ноги где-нибудь в другом месте…
Голос ее задрожал от избытка чувств.
— Однако ей ведь пришлось в конце концов, разве не так?
Он уставился на нее.
— Что ты имеешь в виду?
— Вставать на ноги в одиночку — юной, бедной, без работы…