— Ты ненавидишь меня, — говорит она вяло. — Он ненавидит меня. Я считаю, что лучше вырезать из своей жизни людей, которые меня ненавидят.
Все во мне кричит, чтобы я задержал ее. Обнял ее. Показал ей, что я не ненавижу ее. Но тот Джек, которого она едва помнит, не сделал бы этого.
— Ты раздражаешь меня, — говорю я холодно. — Но я не ненавижу тебя. Есть разница.
— Не большая, — смеется она.
— Я уважаю тебя. Я не согласен с тобой в большинстве вещей, но я уважаю тебя. — Она усмехается. — Меня не волнует, веришь ты или нет, но это правда. До того, как Лео на тебя напал, мы уважали друг друга. Надеюсь, однажды ты сможешь вспомнить больше.
— Все, что я могу вспомнить, это тот дурацкий поцелуй.
— Который? — выпаливаю я, прежде чем успеваю остановиться. Я очень хотел знать, о каком именно поцелуе она вспомнила с тех пор, как она заговорила о нем в больнице. Ее глаза расширяются, пока не становятся размером с янтарные монеты.
— Который? О чем ты гово…
Пронзительно звенит звонок. Она вздрагивает от шума, и я пользуюсь возможностью нырнуть на лестничный пролет, оставляя ее позади. Математический анализ и близко не может проникнуть сквозь легкий туман неверия. Я нервно покачиваю ногой на протяжении всего занятия и стучу карандашом по бумаге. Что, черт возьми, я только что сделал? Я не могу контролировать себя рядом с ней. Я думал, что смогу. Я обещал, что буду. Но представление ее присутствия и ее фактическое присутствие — две очень, очень разные вещи. Я выбалтываю лишнее. Позволяю пропустить изменение языка тела.
Я не контролирую себя, когда она физически находится рядом со мной.
И это пугает меня. Поскольку то, что ей больше всего нужно от меня, нет, от любого мужчины — это чтобы они контролировали себя.
Когда заканчивается математический анализ, я смотрю в окно. Она как раз проходит прямо подо мной, с Кайлой. Она выглядит счастливее: улыбка на ее лице сменила хмурый взгляд, который я ранее вызвал. И именно тогда я вижу это. Там, на ее голове, бледно-белый шрам. Он не большой, но и не маленький. Он неровный и розовый по краям. И только начал затягиваться. Едва-едва заживающий. Вид этого шрама посылает волну гнева в мое горло и легкие.
Она пострадала, потому что я был недостаточно быстр.
Как и с Софией, все повторяется.
Я хватаю книги и толкаю дверь. Мне нужен воздух. Мне нужен не воздух. Мне нужна тишина и отсутствие Айсис. Стена за кафетерием — единственное место в школе, где можно покурить, не будучи пойманным. Здесь несколько человек, которые тоже смеются. Я прислоняюсь к стене и прикуриваю сигарету. Дым устремляется вверх по спирали, и ожог в горле соответствует горящей вине в моей груди.