Что это даст? Он уже видел гуляющих качин, видел беседующих друг с другом мертвецов и появляющуюся из ниоткуда женщину, однако это ничего ему не дало. Сможет ли он узнать что-нибудь новое в театре?
Ему нужно вернуться домой.
Сторми почувствовал себя персонажем комиксов, у которого над головой внезапно взорвалась перегоревшая лампочка. Вот что он должен сделать. Ну почему он не понял это раньше? Все, что он чувствовал, слышал и ощущал, указывало в том направлении. А он был слишком туп и ничего не видел. Ему нужно вернуться в Чикаго, в тот дом. Ответ ждет его там.
Ответ на что?
Сторми этого не знал.
Высадив Кена перед зданием окружного правления, Сторми вернулся к себе в офис. Расс отправился в монтажную студию работать с кассетами, а Сторми попросил Джоан заказать ему на завтра билет на самолет до Чикаго.
Запершись в своем кабинете, он еще раз пересмотрел «Бойню».
Джоан забронировала место в самолете, вылетающем в полдень, и взяла обратный билет с открытой датой вылета. Сторми задержался на работе допоздна, инструктируя своих сотрудников относительно того, что им предстоит делать, если он задержится в Чикаго на несколько дней, и разбирая соглашения и контракты, требовавшие неотложного решения. Когда он наконец вернулся домой, было уже девять вечера. Сторми зажег в доме весь свет и, обессиленный, рухнул в кресло.
Даже в собственном доме ему было не по себе.
Сторми не мог сказать, стоит ли до сих пор его дом в Чикаго, но предполагал, что стоит. Рассеянно перебирая почту, он гадал, в каком состоянии сейчас дом. В его воспоминаниях дом был в точности таким же, как дом из «Бойни» – угрюмый, мрачный особняк, – но, возможно, со времен его детства дом перекрасили и перестроили.
По крайней мере, Сторми очень на это надеялся.
Внезапно его руки перестали перекладывать конверты; он затаил дыхание, уверенный в том, что услышал какой-то звук, какой-то стук, донесшийся из противоположного конца дома. Однако звук этот больше не повторился, и Сторми, осторожно пройдясь по комнатам, не обнаружил ничего необычного.
Почта состояла в основном из счетов и рекламных проспектов, но на одном конверте стоял штемпель Брентвуда, штат Калифорния, а отправителем значился Филипп Эммонс. Сторми был знаком с Эммонсом, пожилым писателем, еще по тому времени, когда жил в Лос-Анджелесе. Он с любопытством вскрыл конверт. Внутри была загадочная, но в то же время соблазнительная записка, в которой сообщалось, что Филипп по заказу Государственной службы телевещания работал над сценарием документального фильма о Бенджамине Франклине и в своих исследованиях наткнулся на нечто такое, что, на его взгляд, могло заинтересовать Сторми.