– Ты разговор на другую тему не переводи! – погрозил мне пальцем Володя. – Ты по делу говори!
– По делу? – тупо переспросила я. Нет, что за тип этот Стрешнев? Сам мне наговорил невесть чего, сам меня из колеи выбил, и сам же теперь хочет, чтобы я по делу говорила!
– Понятно. Тяжелый случай, – вздохнул Стрешнев. – Коротко даю тезисы: где хозяйка квартиры? Какое ваша фирма имеет к ней отношение? Как ты здесь очутилась? Да, еще: кто тебя шарахнул по башке и что он здесь делал до твоего появления? И где труп? Для начала хватит, остальное будем уточнять по ходу.
Вернулся с кухни Миша, протянул мне небольшой целлофановый пакет, набитый льдом.
– Вот, приложи. Сразу легче будет.
– Спасибо, – непроизвольно морщась, я пристроила пакет на шишку. Не могу сказать, что от этого мне стало лучше. Наоборот, к боли добавился неприятный холод, и волосы сразу намокли – пакет явно не был герметичным.
– Миша, ты готов?
– Минуту, – Миша наклонился, поднял с пола сиреневую женскую кофточку и вытер мокрые руки. Потом придвинул себе стул, устроился на нем с пачкой бумаги (откуда он ее достал? Не иначе из воздуха, как фокусник) и шариковой ручкой. – Теперь готов.
Сережа садиться не захотел – встал, прислонившись плечом к стене, и внимательно наблюдал за нами.
Я поправила пакет на шишке и, стараясь не шевелить головой, осторожно огляделась. В квартире царил откровенный разгром.
– Хватит по сторонам таращиться, – призвал меня к порядку Стрешнев. – Начинай, мы слушаем. Где труп?
– Володя, у меня голова болит, – пожаловалась я. – Какой труп вы все время с меня требуете? С чего вы взяли, что здесь труп должен быть?
– Ну, ты, Ритка, даешь! Как, по-твоему, мы здесь оказались?
– Понятия не имею. Вызвал, наверное, кто-нибудь?
– Вот именно, вызвал! И сообщил, что именно по этому адресу, именно в этой квартире, убита женщина.
– А… а кто звонил?
– Неизвестный доброжелатель. Не тяни, Ритка, колись по быстрому, где труп?
– Володечка, вот честное слово! Вот Христом-Богом клянусь!
Я поймала себя на том, что прижала ладошку к сердцу, точно как Валя-горничная и повторяю ее же слова. Фу, как глупо. Не хватает еще бухнуться перед Стрешневым на колени и завопить: «Не погубите!» Я немного помолчала, собираясь с мыслями, потом продолжила, деловито и со всем возможным в этой неприятной ситуации достоинством:
– Мне кажется, что мы имеем дело с нелепым нагромождением случайных совпадений.
– Красиво говоришь, Рита, – не удержался Стрешнев. – Вот, что значит высшее педагогическое! Миша, ты успеваешь записывать?
– С трудом, – пробормотал Миша. – Ага, «случайных совпадений».