– Главное, что я говорю правду, – я строго нахмурила брови. – И вам придется поверить: я представлении я не имею о том, что здесь произошло. Если какой-нибудь труп здесь и был, то я понятия не имею, куда он девался!
– Прямо вот так, – прищурился Володя. Судя по всему, он еще не решил, верить мне или нет. – Ничего не знаю, ничего не понимаю? Полный отказ?
Хлопнула входная дверь. Сережа встрепенулся и машинально потянулся к кобуре. Впрочем, он был единственным, кто проявил к пришедшему какой-то интерес. Миша был занят протоколом, Стрешнев допросом, а я Стрешневым. И надо сказать, что я уже начала сердится.
– Именно так. Я ничего не знаю и ничего не понимаю!
– Правильно, – мрачно одобрил Гошка, остановившись на пороге комнаты. – И вообще, ни слова, пока не явится твой адвокат.
Я посмотрела на его мокрую куртку, мокрые волосы и поморщилась:
– Что, опять дождь пошел?
– А он разве прекращался? – простодушно удивился Миша.
– Здорово, – Володя протянул Гоше руку. – Быстро добрался.
– Я торопился, – напарник бросил на меня выразительный взгляд. Прошел в комнату и так же, за руку, поздоровался с Мишей и Сережей. Остановился перед объемной кучей из одежды и постельных принадлежностей, разворошил ее носком ботинка. Только после этого, высочайшее внимание снова было обращено на меня.
– По какому случаю бардак? Ритка, это ты здесь разгром устроила? И где труп?
– Тьфу! – сплюнула я. – Достали! Что вы все ко мне вяжетесь с этим трупом? Может, мне сейчас срочно повеситься, чтобы вы, наконец, получили труп? Тогда вы успокоитесь?
– Не надо вешаться, – Гошка был холоден, как айсберг. – Мы еще не обсудили некоторые аспекты твоего поведения. Вот потом…
– Минуточку! – Стрешнев постучал ладонью по колену. – Ваши внутренние разборки и воспитательные мероприятия я попрошу отложить. А сейчас, раз уж мы имеем счастье, беседовать сразу с двумя сотрудниками агентства «Шиповник», может, вы соблаговолите, наконец, ответить на некоторые вопросы?
– Красиво говоришь, Володя, – ядовито заметила я. – Вот что значит, высшее юридическое! Миша-то записывать успевает?
Сережа, неподвижно застывший у стены, коротко хихикнул. Миша тоже улыбнулся, не отрываясь, впрочем, от листа бумаги, который быстро покрывал мелкими буквами-закорючками, а Стрешнев обиженно надулся. Гошка посмотрел на меня с холодным недоумением и повернулся к Володе.
– Соблаговолим, разумеется. Начало тебе я расскажу, а потом Рита продолжит.
Я думала, что Володя снова начнет ерничать и разразится сложно выстроенной высокопарной тирадой, но он только коротко кивнул: