– Это правда.
– Я имею в виду, что ты тоже бывала там.
В этот момент открывается дверь, и в ней показывается голова горничной-филиппинки.
– Ой, извините, – тут же исчезает.
– Через час, хорошо? – Как-то слишком громко восклицает Себастьян. – Приходите убирать номер через час!
Потом с улыбкой поворачивается к Кирби:
– О чем я говорил?
– Джулия. Политика. Праведный гнев.
– Ну да. А что мне оставалось делать? Ложиться и умереть? Ведь даже Джулия хотела бы, чтобы я развивался, строил будущее. И вот результат: посмотрите на меня. Джулия могла бы мной гордиться, согласна?
– Да, конечно, – вздыхает Кирби. Может, смерть придает силы тому, кто остается жить? Превращает тебя в эгоистичного обывателя, даже если внутри ты остаешься ранимым и одиноким.
– Значит, ты ходишь и разговариваешь с семьями погибших? Наверное, это очень тягостно.
– Мне тягостнее от того, что убийца остался безнаказанным. Я понимаю, это было давно, но, может, в то время, при осмотре места преступления, что-нибудь показалось тебе странным?
– Ты издеваешься? Ее нашли только через два дня. Мне от одного этого плохо. Когда я думаю, что она лежала одна, в лесу…
Кирби злится – слова настолько избиты, что попахивают гнильцой. Он повторял их столько раз, что они совершенно утратили первоначальный смысл.
– Она умерла раньше, так что ей было все равно.
– Это жестоко.
– Зато правдиво. Именно поэтому говорят, что с этим нужно научиться жить.
– Ладно, успокойся. Вот черт! Я думал, мы сможем понять друг друга.
– Было что-нибудь необычное? Какой-то предмет на ее теле, который ей не принадлежал? Зажигалка. Украшение. Что-нибудь старинное.
– Она не любила украшения.
– Ну ладно, спасибо. – Кирби чувствует усталость. Сколько подобных разговоров она уже провела? – Ты очень мне помог. Спасибо, что уделил время.
– А я рассказывал тебе о песне?
– Я бы запомнила.
– Сейчас она для меня значит очень многое. «Получи это, пока можешь» Дженис Джоплин.
– Я не самая большая поклонница Джоплин.
– Так и Джулия никогда не была. Даже почерк не ее.
– Почерк на чем? – Для Кирби засветился лучик надежды. Так, спокойно! И при чем здесь Джамаль?
– На кассете, которую нашли в ее сумочке. Я думаю, кто-то дал ей послушать. Девчонки из общежития.
– Да, девчонки в общежитии вместе слушают музыку и дерутся подушками в ночных рубашках, – язвит Кирби, стараясь не выказывать интереса. – Ты полиции об этом говорил?
– Что именно?
– Что это не в ее стиле?
– Думаешь, один из придурков, которые ее убили, заслушивался Джоплин? Мне кажется, у них другие вкусы. – Он по-киношному «достает пистолет» из кармана: – Гангста-рэп, наверное, слушали. – Грустно смеется и тут же мрачнеет еще больше. – А ты точно не хочешь остаться? Выпьем вместе.