Кирби выныривает у него из-под локтя:
– Привет! Я звонила тебе.
– Я был в самолете.
– Да, в отеле сказали, что ты уже съехал. Извини, мне было очень нужно с тобой поговорить.
– Ну да, особым терпением ты никогда не отличалась.
– Дэн, это серьезно.
Он тяжело вздыхает, не сводя глаз с медленно ползущей багажной ленты.
– Ты не имеешь в виду недавнее убийство наркоманки-художницы? Случай, конечно, отвратительный, но к твоему совершенно не относится. Уже арестован главный подозреваемый – ее дилер, милый парень по имени Хакстабл или что-то вроде этого.
– Хаксли Снайдер. Ничего общего с криминалом.
Наконец его чемодан выныривает из-за резиновых лент и плывет по ленте конвейера. Дэн подхватывает его, и они вместе с Кирби начинают пробираться ко входу в метро.
– Судя по всему, ты что-то откопала.
– Я разговаривала с отцом убитой девушки. Он сказал, что кто-то звонил им домой, разыскивая Кэтрин.
– Естественно, меня тоже довольно часто разыскивают и звонят домой. В основном страховые агенты. – Дэн достает портмоне и роется в поисках транспортного жетона, но Кирби, не теряя времени, опускает в автомат мелочь на две поездки.
– Еще он сказал, что в том человеке было что-то зловещее.
– Что-то зловещее есть в каждом страховом агенте, – дерзит Дэн, не желая поддерживать фантазии Кирби.
Поезд уже на платформе и набит битком. Кирби все-таки находит местечко, и Дэн облокачивается о стойку. Руками старается к ней не прикасаться; на них всегда больше микробов, чем на стульчаке унитаза.
– Но ведь ее зарезали, Дэн. Не прямо в живот, но…
– Тебя перевели на следующий семестр?
– Что?
– Я не собираюсь разговаривать с тобой об этом. Практически запрещенная тема.
– Черт возьми, я пришла не для того, чтобы разговаривать о Кэтрин Гэллоуэй-Пек, хотя там есть похожие детали. И к тому же…
– Я не хочу ничего об этом слышать.
– Ну и ладно, – обиженно пожимает плечами Кирби. – Я приехала встречать тебя в аэропорт из-за этого. – Кирби снимает черный, изношенный, безликий рюкзак со спины и ставит себе на колени. Расстегивает молнию и вытаскивает его пиджак.
– Оооо, я как раз его искал.
– Это не то.
Кирби разворачивает пиджак как какой-нибудь священный окровавленный саван. Сейчас будет пятно с отпечатком святого лика… Но показывается детская игрушка. Потертая пластмассовая лошадка.
– И что это?
– Это он дал мне, когда я была маленькой. Мне тогда было шесть лет. Естественно, я его не узнала. Я и про лошадку совершенно забыла, пока не увидела ее на фотографии. – Кирби вдруг замолкает в нерешительности. – Вот черт, я не знаю, как сказать.