Девушка сидит, ее плечи трясутся; пламя обнимает стул, занавески, тотемы, и все окутывает черный едкий дым.
Крупный мужчина лежит на полу, ловит ртом воздух; его глаза закрыты, руки прижаты к животу и груди, по пальцам течет кровь.
Харпер видит, как стоит у стены. Как он может видеть себя со стороны? Он на все глядит с высоты, будто парит под потолком, хотя и связан с куском плоти внизу на полу. И вот его ноги подкашиваются, тело начинает медленно сползать по стене. От головы на кремовых обоях остаются сгустки крови и мозгового вещества.
Он чувствует, что связь ослабевает. И отключается.
Он не может поверить, кричит, ногтями цепляется, чтобы остаться. Но ухватиться нечем, рук уже нет. Он мертв. Лишь кусок плоти на полу.
Он вытягивается, стараясь уцепиться за что-нибудь. И находит Дом.
Напольные доски вместо костей. Стены вместо плоти.
Он еще может все вернуть и начать сначала. Вернуться назад. И не будет этого жара от пламени, удушающего дыма и вопящей ярости.
Это была не одержимость, а скорее инфекция.
Дом всегда принадлежал ему.
Он и был Домом.
В комнате становится очень жарко. С каждым всхлипом в легкие попадает дым. Она может умереть здесь. Просто закрыть глаза и больше никогда не подняться. Это будет легко. Она задохнется еще до того, как огонь доберется до нее. Просто нужно глубоко дышать. Вот так. И все…
Но что-то настойчиво теребит ее за руку. Как собака.
Не хочется, но Кирби открывает глаза. И видит Дэна, который сжимает ее ладонь. Он стоит на коленях, нагнувшись к ней. Его пальцы скользкие от крови.
– Нужна помощь? – хрипит он.
– О, господи! – Кирби трясется, плачет и кашляет. Обнимает Дэна, и он морщится от боли:
– О-о-о.
– Осторожно, надо снять пиджак.
Она помогает Дэну стянуть верхнюю одежду и как можно крепче завязывает рукава на талии, защищая рану. Ткань моментально становится мокрой от алого потока. Об этом лучше не думать. Кирби подползает ему под руку, упирается в пол и приподнимается. Но он слишком тяжелый, ей его не поднять. Нога скользит в крови.
– Осторожнее, черт возьми. – Дэн белый как полотно.
– Хорошо. Давай так. – Кирби подсовывает под него плечо, обхватывает и продвигает вперед.
У них за спиной трещит огонь, жадно облизывая стены. Обои чернеют и вспучиваются, дым черными жгутиками поднимается кверху.
Господи, помоги! Кирби чувствует, что он все еще здесь.
Они двигаются к двери: то ползут, то переваливаются. Слегка подавшись вперед, Кирби толкает ногой дверь, закрытую от холода и метели.
– Что ты делаешь?
– Хочу домой. – Кирби помогает ему встать на четвереньки. – Потерпи минуточку. Еще одну минуточку.