— Так не носи…
— Как не носить? Мне все уши придворные статс — дамы прожужжали: этикет, протокол… Я теперь тоже придворная, вот.
— Как это? Ты же моя ясырка?
— Ясырка я по обычаю. А по закону я твоя конкубина. В этом нет ничего зазорного, раз я родила сыновей как конкубина покойного Битомара. Вы все теперь моя родня. Родня, которой у меня никогда не было. И я вас всех люблю.
— Без бутылки не понять….
— Принести выпить?
— Нет… Это так… присказка такая. Когда что‑то непонятное…
— Ремидий тебя привечает.
— Да… он сделал меня сегодня своим камергером. И воспитателем младшего графа.
— Вот видишь как все здорово… И 'Отрадное' осталось нам. Спасибо, теперь стяни эту чертову юбку через голову. Какой идиот придумал такой дурацкий фасон?
— Ты носишь пояс для чулок?
— Элика подарила. Удобная вещь. Знала бы, кто такую прелесть придумал — расцеловала бы.
— Можешь начинать.
— Чего начинать?
— Целовать. Это мое изобретение, которым меня до сих пор шпыняют в газетах.
— Ну, тогда держись! — накинулась на меня Альта.
* * *
Наказать‑то расхитителей бревен наказали, а вот вернуть затраты мне не удалось. У железнодорожников отбирать по три бревна с каждого двора как‑то нехорошо — они деньги платили, добросовестные приобретатели для любого суда. А тех денег, что у Билыка нашли то и трети не покрывало от стоимости эшелона. Да и не деньги мне нужны, а бревна. Лесопилка на подходе готовности к пуску.
Пришлось писать кронпринцу слёзницу в Будвиц и отправлять ее с эшелоном обещанных лимонов.
Тавору, когда тот вернулся с конезавода, (он лично сопровождал в имение лошадей с ниркитами), просто дал в глаз за бесхозяйственность. Кулаком. Поставил так сказать на вид. Вальда не мог привлечь к охране? Точнее штурмовиков в его распоряжении?
В общем, расстроился я.
Неделю после этого не выходил я с подворья.
Отдыхал душой, как было приказано герцогом.
Зимние подковы ковал для стирхов и лошадей. Попутно гоняя из кузни от огня и окалины любопытного воспитанника. Пять лет — самый пытливый возраст. И все равно граф Кардос через десять — пятнадцать минут, когда ему надоедало глумиться над хрюшкой, опять появлялся в дверном проеме с очередной почемучкой. Разве что не спросил меня, почему во рту темно.
А мой сын пошел, смешно ковыляя и держась за мамкину руку. Умилялись все. Первые шаги нового человека это… это… это просто здорово!
Прервался от этих занятий я только на свадьбу Гоча, которую пышно отпраздновали со 'свадебным генералом' — ее почтил своим присутствием сам Ремидий, заставив об этом торжестве говорить весь город. Там же за свадебным столом я впервые увидел всех своих деловых партнеров разом. По всем рецким предприятиям.