— То, что ты сейчас говоришь, — сплошь серые топа. Придай картине краски.
— Ладно. Это драка.
— Ну и что в ней такого страшного?
— Я еще маленькая.
— Стало быть, очаровательная малышка. Может, малышка Мария Тереза рассорилась с Мушкой из-за куклы? Ты ведь ее помнишь, верно? Малышку Мушку? Капканчик?
Сердце колотилось у меня где-то в глотке. Еще задавая этот вопрос, я уже знал ответ на него.
— Как же я могу спорить сама с собой?.Я ведь и есть Мушка.
— Это я так, в шутку. — Каким-то чудом мне все же удалось овладеть собой и даже заставить себя не додумывать до конца, хотя голова моя готова была вот-вот лопнуть от напряжения — шутка ли сказать, добиться от нее этого подтверждения своим догадкам. — А с… с кем ты дерешься тогда?
— Я-то не дерусь.
— Кто же?
— Двое мальчишек. Я наблюдаю за ними сверху. Они старше меня. Катаются по траве, колотят друг дружку, орут как резаные. Это происходит там, где сушат сено, но сена нет. Я забралась почти на крышу. Сижу, опершись о бревно. Хоть и колет что-то в спину, но ничего, сидеть можно. Совесть мне не дает покоя! Я-то хорошо знаю, что они сцепились из-за меня. И очень боюсь за одного из них. Другой мне тоже нравится, но не так.
— Мария Тереза, отчего у тебя совесть нечиста?
Чтобы мой голос звучал спокойно, я вынужден был собрать в кулак всю свою волю и самообладание. Если бы ситуация не требовала от меня сдержанности, я бы схватил Марию Терезу за плечи и заорал бы на нее, потребовав признания, что мальчишки — Филипп и Людвиг.
— Отчего у тебя нечиста совесть? Ты же девчонка, ребенок. Чем же ты досадила им?
— С одним из них мы играли в папу-маму. А тут пришел другой.
— Ну и?
— Он видел, как я поцеловала его брата.
— И все?
— Нет, не все. Я еще сказала: «Когда вырасту, выйду за тебя замуж». На что другой ответил, что, дескать, ему такое слышать от меня приходилось. А первый тогда набросился на него и повалил на землю. Они подрались.
— И после этого оба захотели жениться на тебе. Верно?
— Верно.
— А откуда тебе вообще известно, что они — братья?
Мария Тереза безмолвствовала. Я пообещал ей, что сейчас возьму ее на руки и последние шаги мы пройдем вместе. Кивнув, она расплакалась. Я поцеловал ее, погладил по голове и дал ей передохнуть. Потом признался, что Жюльетта, когда у нее начались схватки, рассказала мне, что и я, когда был совсем маленьким, хотел жениться на ней. Мария Тереза успокоилась, но попросила меня остановить сеанс.
— Оба мальчишки были братьями-близнецами, да?
— Да, но я не могу сказать тебе, как их звали…
— А что это изменило бы? Или ты думаешь, я не сохраню нашей тайны?