Анука Вахтанговна поцеловала кудрявый затылок подросшего сына.
– А что, ему учеников нэ хватает?
– Ты – малчик наивный, доверчивый малчик. Ответь мне, Тэмури: она была девочкой?
Темур покраснел и мгновенно вскочил.
– Зачэм ты такие слова говоришь? Ты – мать мнэ! От матэри слышать такое!
Анука Вахтанговна тоже привстала.
– Я мать, потому и волнуюсь всо врэмя! Возьмешь ее в жены и будэшь рогатым ходить, как баран, и всэ над тобой будут в голос смеяться! Тогда я могилу разрою и встану! Ты знаешь мэня, что я так поступлю! И папа твой встанэт, и дэдушка с бабушкой!
К рассвету совсем небольшая семья: мать, сын и забытые тени их предков – решила со свадьбою повременить. Анука Вахтанговна вот что сказала:
– Давай ее лэтом в Тбилиси возмем. И дома провэрим.
А дома, в Тбилиси, Полину похитили.
Опять отступление. Возьмите волшебные русские сказки. Ученые, посвятившие жизнь изучению этого материала, заметили, что почти во всех сказках всегда похищают прекрасную женщину. Вот так, как у Пушкина эту Людмилу. Но Пушкин не сам эту сказку придумал. Он, как на гранит, опирался всецело на мненье народа. Арина в нем этот талант разбудила, а дальше пошло: ну, на то он и Пушкин. Ученые в целях использовать опыт народной традиции, классифицировать пространственно-временные коллизии и способы их изучения в вузах пришли сразу к выводу, что самым важным и самым серьезным моментом науки должно быть (хоть это и кажется странным!) серьезное распределение локусов. Потом уже следует контаминация.
Вообще филология – дело нелегкое. Вот пишут, и пишут, и пишут писатели. Им тоже непросто: то жены, то дети. То бок заболит, а то зуб надо вырвать. И все хотят денег: жена и подруга, уж не говоря о дантисте и прочих. Поэтому столько и пишут писатели. А так бы они загорали на речке. Но не успевает приличный писатель, закрывши глаза, улизнуть на тот свет, как приходят с портфелями братья-филологи. У них в детстве не было няньки Арины, а были только коклюш и свинка с ветрянкой. Дар литературный погиб, не раскрывшись, а страсть к типологии и типонимике, а также к тому, чтобы выяснить четко пространственно-временную коллизию, – у них эта страсть развилась до предела.
Поэтому и похищение женщины изучено пристально и досконально. Пока изучали – держались, терпели. Не все. Те люди, которые с сердцем, ушли. Не всякий ведь вынесет, вы согласитесь. Вот как вам такие, к примеру, открытия? «В отличие от бесконечных обрядов в сюжете народной классической сказки содержится этнографическая правда. Она отражает реальность, в которой присутствует жертва в лице самой женщины».