Рана Суворова была признана опасной. Врачи хотя и вовремя успели вынуть пулю, но положение больного не улучшалось: его мучила изнурительная лихорадка, сопровождавшаяся беспрестанными обмороками. Каждый день ждали кончины Александра Васильевича, уныние распространилось по всей армии. Больному сделали вторичную операцию: вынули из раны оставшиеся там кусочки сукна и подкладки.
Закаленная натура Суворова, однако, взяла свое; герой стал понемногу оправляться. Он покинул лагерь под Очаковым и переехал в Кинбурн, где выздоровление его пошло быстрее. Но тут случилось новое несчастье: недалеко от дома Суворова взорвало артиллерийскую мастерскую. Одна из бомб пробила потолок комнаты, где лежал выздоравливающий больной, и ранила его в лицо, болезнь затянулась.
Герою Кинбурна не удалось присутствовать при взятии Очакова, который пал в декабре 1788 года; тем не менее, государыня пожаловала ему бриллиантовое перо в шляпу. На пере была изображена буква „К“ — в честь кинбурнской победы.
Шел уже третий год войны. Россия склонна была заключить мир, так как ей приходилось вести еще войну со Швецией и готовиться к войне с Пруссией, но в Турции только что вступил тогда на престол новый султан Селим, который ни за что не хотел начинать свое правление унизительным для себя миром, и военные действия начались снова.
Потемкин был назначен теперь главнокомандующим всеми войсками. Он поручил Суворову крайний правый фланг армии, благодаря чему Александр Васильевич очутился в ближайшем соседстве с принцем Кобургским, который командовал левым крылом австрийцев, воевавших в союзе с русскими против турок. Эта позиция была наиболее опасною, так как турки стягивали сюда главные свои силы. Суворову было приказано действовать сообща с Кобургским и не допускать пред собой скопления неприятельских войск, атакуя их при первом удобном случае.
Первая стычка была при Фокшанах. Кобургский, узнав о приближении турок, послал к Суворову просить помощи.
— Иду! Суворов, — был ответ героя, выступившего, не теряя ни минуты, на помощь союзнику. По невозможной дороге двигался отряд Суворова в течение 28 часов и за это время успел сделать переход в 80 верст. Все были поражены необычайной быстротой движения. Принц немедленно пожелал отправиться к Суворову на свидание, но последний, боясь потерять напрасно время в бесполезных разговорах, велел ответить, что «Суворов идет сзади». Прошла ночь. С рассветом был отдан приказ выступать против турок. Кобургский сначала был в нерешительности, так как неприятель значительно превосходил русских и австрийцев своей численностью, но затем он доверился опытности Суворова, и войска двинулись. Быстро был опрокинут передовой турецкий отряд в пять тысяч человек; затем началась горячая атака турецкой кавалерии. Турки нападали отрядами и каждый раз были отбиваемы русскими, которые гнали их к Фокшанам, где был расположен главный турецкий лагерь. Когда, союзники были уже недалеко от лагеря, турки открыли по ним жестокий пушечный огонь. Суворов отдал приказ идти вперед, не останавливаясь. Скоро наши войска были вне выстрелов и ударили в штыки. Турки не устояли, в беспорядке бросились бежать по направлению к реке Рымнику. Русским достался весь лагерь с 16 знаменами и 12 пушками. Бой продолжался почти 10 часов; со стороны союзников в нем участвовало двадцать пять тысяч человек, силы неприятеля достигали пятидесяти тысяч.