Александр Васильевич Суворов. Его жизнь и дела (Телешев) - страница 23

Штурм продолжался три часа; в 8 часов утра крепостные стены все уже были в руках русских, но сражение далеко еще не кончилось, так как турки проявляли изумительную стойкость: приходилось брать с боя каждую улицу, каждый дом, каждую площадь, каждую мечеть. Даже женщины с оружием в руках отстаивали каждый клочок земли.

К 4 часам дня бой, наконец, кончился. Двадцать шесть тысяч турок, во главе с сераскиром, сложили свои головы, отстаивая грозный Измаил. Русских пало более восьми тысяч.

В кратких, но сильных выражениях сообщал Суворов о взятии Измаила. Императрице он писал: «Гордый Измаил у ног Вашего Величества!» Потемкину: „Не бывало крепости крепче, не бывало обороны отчаяннее Измаила, но Измаил взят. Поздравляю В. С.“.

Шесть дней потом очищали город от трупов убитых. Войска получили богатую добычу: одних лошадей было взято более десяти тысяч голов; драгоценностей — более чем на миллион рублей и несметное множество боевых и харчевых припасов.

Дело, совершенное Суворовым, было беспримерно в военных летописях. Имя героя стояло теперь выше всех его современников.

Живший в то время поэт Державин воспел взятие Измаила в особой оде. Вот отрывок из неё:

Во время взятия Измаила Потемкин жил в Яссах. Для Суворова он велел приготовить пышную встречу. Но измаильский герой, избегавший роскоши, приехал в Яссы ночью в простой повозке. Потемкин встретил Александра Васильевича на лестнице, восторженно обнял его и поцеловал, говоря:

— Чем могу вознаградить вас, Александр Васильевич, за ваши заслуги?

— Помилуй Бог, ваша светлость! — отвечал Суворов. — Я не купец и не торговаться с вами приехал. Вознаградить же меня могут только Бог и императрица.

Нечего и говорить, как эти слова оскорбили гордого временщика. Отношения его к Суворову сразу изменились, и они расстались холодно.

Любимец императрицы, Потемкин имел громадное влияние при дворе. Он воспользовался своим положением, чтобы отомстить Суворову за его прямой и искренний ответ. Александр Васильевич был тотчас же отозван с театра военных действий в Петербург, и здесь, вместо фельдмаршальства, которое он вполне заслужил, его зачислили лишь подполковником в Преображенский полк, где сама императрица числилась полковником. Кроме этого, Суворову был пожалован орден Георгия 3 степени, для возложения, по его усмотрению, на достойнейшего.