— Гло? — удивленно воскликнул Брайан. — Никто не называет ее Гло. Она — Глория.
Но на этот раз Джеф не ответил мальчику и пристально посмотрел в лицо его матери.
— Не так ли, Глория? — повторил он таким тоном, смысл которого только она и могла понять.
Холодный ужас наполнил женщину, заставив почувствовать свое поражение и то, что он, должно быть, презирает ее.
— Да, Джеф, — сказала она заискивающим тоном.
— А ваша экономка свободна вечером? — продолжал он. — Няня нужна сегодня вечером, потому что я приглашаю тебя поужинать. Есть многое, о чем мы должны поговорить, не правда ли?.
Она беспомощно взглянула на сына, но Джеф опередил ее, посмотрев на мальчика с улыбкой.
— Ты не возражаешь, если я поужинаю с твоей мамой сегодня вечером, Брайан? Это необходимо.
Его тон был очень серьезным — взрослый мужчина говорил с мужчиной, и Брайан быстро понял это.
— Конечно, не возражаю. Иди, мам, и желаю вам хорошо провести время.
В другое время Глория засмеялась бы, услышав такие странные взрослые нотки в разговоре, но сейчас хотелось накричать на обоих.
— Кстати, Брайан, — сказал Джеф, — не думаешь ли ты, что нам нужно подготовить все для пикника? Умеешь делать бутерброды?
— Конечно, умею — похвастался Брайан. — Мне же почти девять лет!
— Да, — ответил Джеф, — я знаю.
Брайан побежал на кухню, а Глория осталась с гостем в коридоре, не смея поднять глаза от стыда, так как вспомнила, как бессовестно лгала, говоря о возрасте сына.
Джеф схватил ее за предплечье со свирепостью, которая заставила женщину содрогнуться.
— Где гостиная? — грубо спросил он.
— Вон там.
Он бесцеремонно втащил ее в комнату, на которую хозяйка указала, и почти толкнул на диван. Несколько минут Джеф пристально смотрел в окно, затем повернулся к Глории, которая с отвращением отвернулась от смуглого, искаженного гневом лица.
— Ты говорила, что твоему сыну семь лет, — грубо начал он. — Ты лгала?!
— Да.
Какой смысл отрицать? Она чувствовала себя странно спокойной, как будто бы кто-то лишил ее чувств, не оставив ничего, кроме внешней оболочки.
Джеф подошел немного ближе и понизил голос:
— Я правильно понял, Глория? Я отец Брайана? Мои глаза не обманули меня?
Глория уже не старалась сдержать его.
— Да, ты его отец, — с дрожью в голосе ответила мать.
— А если бы сходство Брайана со мной не было таким явным, что бы ты сказала тогда? Или я никогда не узнал бы о его существовании?
Глория не хотела отвечать на этот вопрос. Достаточно мучительно уже то, что она пыталась спрятать сына от отца. Можно, конечно, намекнуть на эгоистичный страх, который управлял ее поведением.