— Джеф, я хочу сказать…
— Не говори ничего, — прервал он, быстро посмотрев через плечо, будто опасаясь, что Брайан войдет и услышит разговор. — Ничто не должно расстраивать мальчика. Поговорим сегодня вечером.
Он, должно быть, подумал о приближении сына, потому что в голосе послышались дружеские нотки:
— Не полезно ли будет захватить пару свитеров, Глория? Для тебя и для Брайана? Я знаю, как ненадежна здесь погода.
Их глаза встретились, и невысказанные упреки уступили место приятным воспоминаниям. Глория вспомнила теплый летний вечер — первый вечер после недели дождя — много лет назад…
— Золушка, — прошептал Джеф, услышав, как колокола Биг Бэна бьют двенадцать часов.
Очаровательный принц, подумала она, мечтательно закрывая глаза, подошел бы к ней и поднял на руки, затем поцеловал бы так страстно, как не смог бы никто в мире. Она прильнула бы к нему и ответила на поцелуй, горячо выражая все чувства, которые копила много лет в холодной обстановке приюта. Но одно чувство было так сильно, что сжигало душу; хотелось, чтобы он любил ее… как она любила его.
Глория качнула головой. Она сходила с ума всего лишь из-за того, что встретила парня, боже мой!
Но не оттолкнула его, когда он, тяжело вздохнув, прижал ее к себе и прошептал на ухо:
— Господи, не хочу, чтобы ты шла домой.
Глория взглянула спокойно, таинственная улыбка играла на ее губах.
— Не могу, — шепотом ответила она, и ее голос неуверенно задрожал. — Если ты уверен…
— Уверен? — На какое-то мгновение он задумался, затем его лицо потемнело. — Я так хочу тебя, но…
— Но?.. — перебила она, боясь быть отвергнутой.
Джеф пристально посмотрел на нее.
— Очень трудно объяснить, — сказал он, — во всяком случае, не сейчас.
Глория знала, что он джентльмен, и еще больше обожала его за это. Ты опытный, доверчиво говорили ее глаза, когда Джеф поднес руку девушки к своим губам и поцеловал.
— Пойдем отсюда, — настоятельно сказал он.
Глория не раскаивалась в том, что произошло, пока они были вместе. Он любил ее с благоговением, страстью и заботой, за исключением того раза в середине первой ночи, когда, сонные и горячие, они заключили друг друга в объятия, и его страсть омрачило отчаяние.
Джеф не думал, что она девственница, а она не говорила, чувствуя, что не это волнует его. Задумчивое выражение сделало его красивое лицо загадочно-таинственным в тот момент, когда он опустился на нее, забрал в рай и таким же восхитительным образом вернул на землю.
Они провели весь уик-энд в домашней обстановке.
— Это квартира моего дяди, — объяснил Джеф. — Он и моя тетя пользуются ею, когда гостят в Лондоне. Слава богу, — и его глаза заблестели, — что им пришлось улететь в Париж в ночь нашей вечеринки. Бог дал нам возможность, Глория.