Джек сделал шаг назад, пропуская ее.
Когда она проходила мимо, он слегка поклонился: странный жест, сухой и чопорный, словно из другого века. Он как бы хотел признать, может быть несколько неловко, что понимает: своим доверием она оказала ему честь, пусть и нежданную.
Если Кейт и заметила это, то не подала виду. Высоко подняв голову и выпрямив спину, она исчезла в темноте ночи.
Сент-Джеймс-сквер, 5
Лондон
12 августа 1935 года
Ирэн, дорогая!
Прими мои соболезнования. Я так сочувствую твоей утрате. Я страстно желала бы утешить тебя, но не знаю, как это сделать. С другой стороны, если бы он даже выжил, то наверняка был бы весь насквозь больной. Честно признаюсь, я совсем не понимаю, где же справедливость всемогущего Бога. Возможно, Энн права и Его просто не существует. Но в глубине моей души что-то постоянно кричит: «Верь, верь, надо непременно верить!» Увы, я и сама толком не знаю, во что (или в кого) и зачем нужно верить. Однако, вопреки рассудку, все-таки верю. Мы все должны верить. Ты еще совсем молода. Прошу тебя: не теряй надежды.
У меня все по-прежнему.
Всегда твоя,
Д.
* * *
Кейт приснился страшный сон. Во сне ей надо было спасаться от какой-то неведомой опасности, но она не могла: ноги не слушались. Она чувствовала эту опасность всем своим существом: тошнота подкатывала к горлу, сердце бешено стучало.
Внезапно в воздухе похолодало, она задрожала от холода.
Кейт огляделась. Местность вокруг была мрачной, она не понимала, каким образом вдруг здесь оказалась, словно очнулась от действия какого-то сильного наркотика. Где она? Что это там маячит в полумраке – вроде бы какой-то дом? Что за шум доносится до ее слуха – шум морского прибоя? Нет, она стоит в помещении, а на полу, уставившись на нее невидящим взором синих глаз, валяется голая кукла с растрепанной прической, руки и ноги игрушки неестественно вывернуты. Кейт наклонилась, но не смогла поднять ее. Кто же так изуродовал бедняжку?
Где-то в конце длинного коридора что-то зашевелилось и двинулось к ней. Опасность подкрадывалась все ближе и ближе.
Кейт хотела бежать, но ноги были как ватные. Попыталась крикнуть, но изо рта вырвался лишь жалкий стон, она сама его едва услышала.
А оно уже совсем близко: черное, скользкое, мягкое. Все ближе и ближе… с трудом шлепает по доскам деревянного пола, слышно его тяжелое дыхание.
Кейт проснулась и долго не могла понять, где она. Все тело было покрыто холодным потом, сердце бешено колотилось. В душной комнате темно, хоть глаз выколи. Да где же она? В Англии или…
Кейт встала, нащупала в темноте выключатель, кое-как доковыляла до ванной, опустилась на зеленый, как плод авокадо, унитаз и уставилась на местами уже потершиеся плитки пола. Значит, она в квартире у Рейчел.