Рейчел села на стул:
– Не хочешь сказать мне, от кого это?
Кейт покачала головой.
– Можно я посижу с тобой, пока ты читаешь?
– Лучше не надо.
– Послушай, что я скажу тебе, девочка: а ведь вскрывать конверт вовсе не обязательно.
Кейт промолчала.
Нахмурившись, Рейчел провела ладонью по скатерти, расправляя складки. Она не привыкла к роли заботливой матери и не знала, как себя вести дальше.
– Не обижайся, солнышко, я ведь просто хочу тебе помочь.
– Да, я знаю.
– Неужели ты со мной не поделишься?
– Может быть, потом. – Кейт подняла голову. В глазах ее затаилась тревога. – Пожалуйста, тетя, не сердись.
Рейчел глубоко вздохнула и встала:
– Хорошо. С чем сделать суп: с рисом или с лапшой?
– Я бы хотела с лапшой.
– Договорились.
И Рейчел покорно направилась на кухню, закрыв за собой дверь.
Кейт опустилась на стул, повертела в руках конверт. Может, действительно не стоит его открывать? Она прекрасно представляла себе, какими могут оказаться последствия. Это уже бывало, и не раз: несколько простых и ласковых слов, и все ее добрые намерения и твердая решимость порвать с ним испарялись в одну минуту. Надо сказать себе раз и навсегда: к прошлому возврата нет. И все-таки Кейт волновалась, почти физически ощущала исходящую от конверта энергию. Его энергию. Он хочет ее. Зачем же еще ему понадобилось ее разыскивать? Ее самолюбие раздувалось, словно воздушный шарик. Так, значит, она для кого-то притягательна и желанна. И, кроме того, пока конверт не распечатан, она хозяйка положения.
* * *
Услышав, как громко заверещала пожарная сигнализация, Рейчел стремглав бросилась в столовую.
– Что случилось?
– Ой, прости! – Кейт отчаянно махала руками, разгоняя дым, поднимающийся от старой мраморной пепельницы, на которой, пожираемые пламенем, корчились остатки конверта. – Прости, пожалуйста! Это я виновата! Просто я… понимаешь… решила от него избавиться раз и навсегда.
Рейчел распахнула окна:
– Можно было просто выбросить, и делу конец.
– Да, конечно, но… понимаешь, я сама себе не доверяю!
Рейчел схватила стоявшую на камине прыскалку, из которой поливала комнатные растения, направила струю на пепельницу, и пламя погасло.
– Ну вот, – сказала она, – теперь уж точно ничего не прочитаешь.
Обе уставились на влажную, почерневшую кучку полусгоревшей бумаги.
– Да, – кивнула Кейт и впервые за этот день, сама себе удивляясь, рассмеялась. – Прости меня, дорогая тетушка. Просто я была уже на грани, чуть-чуть не сорвалась. Но я не хочу, чтобы ты за меня беспокоилась. И впредь причин для беспокойства не будет, обещаю.
Рейчел обняла племянницу: