— Да что ты, и так сытые, — поблагодарила Ксения.
Дедово место у святого угла — как пустое окно: никого нет за ним, а все зовет оглянуться.
О нем разговор был с самого начала, как только в хату вошли и Ксения по обычаю спросила про общее здоровье. Как говорится: не ищи беды, беда сама тебя сыщет. Так и тут. Не успела поинтересоваться, как Дуся рассказала об их несчастье, о том, что не повезло свекру, как бил его на крещенье полицай Пашка Егоров с дружками из Утечи, когда на двух санях заявился в Укромы из волостной управы. Донес кто-то, что дед Кирилл крест со звездами поставил на луневскую могилу в лесу, Пашка и приехал суд учинять.
— Он на другое дело собрался, а тут — попутно, — поглядела отчего-то Дуся на окна. — Он уже шишка там, — вскинула она голову, — не раз отличался.
— Пашка? Егоров?
— Да-а…
— Дружком близким еще считался.
— Ближняя собака скорей укусит. Он и Князева Ми-хал Егорыча выследил…
— Михал Егорыча? Да что ты?! — Ксения зажала рот, будто сама говорит что не надо.
— Да-а. Это еще до нашего деда. Он к леснику приходил, оказывается, а все считали, что отступил, вакуировался. У лесника его Пашка и застукал. Вернее сказать, как застукал, живого-то не взял, Михал Егорыч себя гранатой взорвал и дружка первого Пашкинова за собой тоже… Ага… Ну, Егоров и почертил, поквитался за свою промашку. И дом спалил, и людей с ним, кто все там были…
— Погоди, Дуся, какого лесника? Не Ряднова ли?
— Ну да, его. На Думчинском участке его дом стоял, он сам его рубил.
— Дак у него ж семья большая была…
— А вот всю и порешил, а кто в окна лез, он из ружья стрелял.
— Господи ты, боже мой!.. Иро-од!..
— Ой, Ксюша милая, не верил никто… Сперва еще был ничего, только девкам проходу не давал, а с зимы — ну как зверь стал. Пришить хвост — так настоящий пес. — Дуся поймала Ксеньин взгляд и понизила голос — Видно, поперли их где-нибудь, поперли…
— Немцев?
— Да… Хозяев его нонешних…
Дуся вернулась к своей беде:
— А свекру он чуть глаз не выбил, собака, проволокой скрученной хлестанул. Кровь потекла, думали, с глазу, но цел остался, только закраснелся весь. «Ты что, — говорит, — звезды на кресте божьем ставить удумал? Забыл, какая власть ноне?»— «Да это у меня старый крест-то, — дед ему. — Я и твоему родителю такой ставил». — Она всплеснула руками — Представляешь, чего сказал? Про отца-то? Каково ему было перед дружками-то слушать?
Ксения закивала:
— Да, да… Я тоже его знала, отца-то.
— Дак, а как же, объездчиком в лесничестве служил.
— Ну да.
Дуся вдруг умолкла, потом перевела дух и спокойней добавила: