Пробежав глазами последние слова, Марк онемел и отложил вырезку в сторону. Он просто не мог прочитать это вслух. Он чувствовал себя так, будто кто-то ударил его в солнечное сплетение.
Смайт тут же подался к нему, а Эш приобнял за плечи.
Если уж она смогла написать это, совсем одна, то он тем более мог произнести это в присутствии самых близких своих людей. Марк снова придвинул к себе вырезку.
— «Я уехала. Что еще мне оставалось делать? Я ненавидела его за то же самое, за что и любила. За то, что я так и не сумела сломать его… и за то, что женщина вроде меня никогда не сможет завоевать любовь такого мужчины, как он… как бы она ни старалась».
Я ненавидела его. Я любила его. Его сердце стучало как молот. Одиночество, звучавшее в ее словах, было таким осязаемым, что казалось, его можно было потрогать руками.
Я любила его. После спокойного, грустного рассказа эти три слова звенели, словно долгое протяжное эхо в горах. Возможно, это была ложь. Или преувеличение.
Или… правда.
Ему было удобно считать, что Джессика все время лгала ему. И не хотелось думать ни о чем другом. Он представлял себе, как она смеется над ним. Как она встречается с Джорджем Уэстоном и язвительно обсуждает своего уморительно-наивного поклонника. Он с готовностью поверил в свои собственные фантазии, потому что… в противном случае выходило, что он пообещал Джессике всегда быть с ней рядом, и обманул ее.
Я любила его. Марк чувствовал себя словно пьяный, у него колотилось сердце и кружилась голова.
Я любила его. Но она же лгала ему! Он попытался пробудить в себе праведное негодование, но не смог. Она причинила ему боль. Ведь это что-нибудь да значит?
Я любила его… но женщина вроде меня никогда не сможет завоевать любовь такого мужчины, как он.
Он был слеп. Слеп и глуп. И не прав. Он так погрузился в свои страдания, что даже не задумывался, так ли она виновата на самом деле. А в действительности… Марк вспомнил, как Джессика практически умоляла его не увлекаться ею. Она сказала, что является изгоем общества и ее репутация погублена окончательно. Но чем же она в таком случае живет, вдруг подумал он. Если она согласилась принять участие в таком грязном деле, значит, ей отчаянно нужны деньги? И что она делает сейчас?
По сравнению с ней Марк был невозможно, баснословно богат. У него были письма близких, любовь и дружба — всю жизнь.
Но где же она?
Как ее найти?
Он уставился в темноту. Вопросы кружились в голове, как назойливые насекомые. Он не моргал так долго, что предметы вокруг расплылись и потеряли цвет. В кабинете стояла полная тишина; Эш и Смайт молчали. В камине потрескивал огонь. Наконец Эш шутливо толкнул Марка в плечо, но так нежно, что это было больше похоже на поглаживание.