Следовало отдать его врагу честь — он сумел сдержать крик, хотя его лицо искривилось от боли.
— Сдаюсь, — прохрипел он. — Сдаюсь. Честное слово. Я все понял… — Он побледнел и прислонился к дереву.
Марк сделал шаг вперед.
— Честное слово, сэр Марк! — Уэстон говорил очень тихо, почти шептал. — Я сдаюсь. Вы победили.
Марк вдруг припомнил последний раз, когда он вот так же потерял голову от гнева. Это случилось в Итоне. Забияки окружили его со всех сторон; они не давали ему прохода, и он вышел из себя. Он измолотил их в труху и не остановился даже тогда, когда они стали молить о пощаде. Много лет он чувствовал себя виноватым за эту вспышку и не давал волю своей ярости. Он боялся, что станет похожим на мать.
Но теперь, глядя на скорчившегося Уэстона, Марк внезапно понял одну важную вещь. После того как он избил тех мальчишек, он не прикоснулся ни к кому и пальцем. Ему было нечего стыдиться и не в чем раскаиваться. Выражение «праведное негодование» было придумано не зря. И иногда остановить или наказать зло можно было только грубой силой. Поэтому он не стал, как обычно, запирать свой гнев за стеклянной стеной, а шагнул к Уэстону.
— Ты ничего не понял, — тихо и угрожающе произнес он. — Я знаю, что ты сделал с Джессикой Фарли.
— Что я сделал? Да, я нанял ее, чтобы она вас соблазнила. Эта сука… она взяла мои деньги и…
Марк схватил его за волосы и дернул. Уэстон зашипел от боли.
— Я говорю про чай.
— А-а-а! — Уэстон попытался вырваться, но только сделал себе больнее. — Господи ты боже, она что, еще не забыла про этот чертов чай? Я оказал ей услугу, избавил от необходимости принимать это решение самой.
— Ты лишил ее возможности принять решение самой. Ты почти лишил ее жизни!
— Это была случайность.
Марк перехватил волосы Уэстона поудобнее и с наслаждением ударил его затылком о дерево. Уэстон застонал.
— О-о-о… Пожалуйста. Я с радостью уступлю вам пост в комиссии. Только, пожалуйста, пожалуйста… не бейте меня больше.
Он точно знал, когда нужно проявить милосердие. И это время еще не пришло.
— Какой ты жалкий, — сообщил он Уэстону и в последний раз стукнул его головой о дерево.
Колени Уэстона подогнулись; Марк отпустил его волосы, и враг рухнул на землю. Толпа вокруг потрясенно выдохнула. Несколько долгих секунд Марк смотрел на неподвижное тело своего врага. Он не слышал ничего; только шум крови в ушах и бешеный стук своего сердца. Наконец он опустился на колени, взял руку Уэстона и нащупал пульс. Он был сильным и ровным.
Он не сошел с ума. Он не потерял контроль над собой и своим гневом. Он сумел использовать его и был этому рад.