– Интересная техника… шёпотом сказал я, не отпускал её талии, – движение тоже интересное, но слишком предсказуемое. Начинается задолго до выхода в слепую зону, с плеча, поэтому этой задержки хватает, что бы предугадать и направление, и траекторию… – я по прежнему прижимался к Миу, шепча ей на ухо. – Но спасибо. Против таких идиотов как Даймондзи должно сработать.
– Кеничи… – ещё более смутилась она, – что ты делаешь?
А что я делал? Обнял её за талию и склонился к уху, шепча так, что бы дыхание щекотало ушко, но не более того. Да, я коварен.
– Просто говорю «спасибо», – улыбнулся я, отстранившись. Миу, казалось бы, совсем смутилась, покраснев ещё больше. Ох, какие же эти японцы странные! То они пуритане, которые от одного приближения стесняются, то такие извращенцы, что просто оторопь берёт. А может, это две части одного целого? Я ещё не разобрался. Но всё равно, как заядлый любитель прекрасного пола, наслаждался смущением Миу, которая наконец пришла в себя.
– Извини, Кеничи-сан, – быстро протараторила она, – я просто хотела показать тебе приём, спасибо за внимание, уже поздно, мне пора, пока!
Я остался удивлённо хлопать глазами. Что на неё нашло? И ведь на одном дыхании протараторила такую длинную фразу и сбежала. Странно. Может… Да ну нафиг!
3. Рёдзанпаку
Сирахама Кенчи. На следующий день.
Даймондзи – редкостный козёл. Бьёт тех, кто младше и слабее его, без зазрения совести. Хотя, как говорили мудрые, мудак не должен стесняться того, что он мудак. Про этого тоже самое: сила есть – ума не надо. Мышцы накачал, ряху отъел, а как был задиристым мальчишкой, так им и остался. Некоторых людей жизнь ничему не учит и они остаются такими же, какими были в детстве, только внешне изменяясь. Набить такому морду? Вчера я думал, что это нереально, но благодаря тому, что мне показала Миу и паре просмотренных в клубе карате спаррингов Даймондзи, теперь у меня есть материал для тренировок. Конечно, этого маловато будет, но за неимением гербовой, пишут на туалетной…
Я уединился в своей комнате, запер дверь, задёрнул тяжёлые шторы и сел на кровати в позе лотоса. Медитация в парке – только начало. Мне следовало взять как можно больше у этой Миу – особенно её движения, прыжки, быстрые удары. Нет, попытка повторить такое в реальности столкнулась с тем, что у меня ныла вся рука, как будто всю ночь вагоны разгружал одной рукой. Чуть не отсушил одним, мать его, движением. Зарекшись больше махать приёмами с ки я сел за медитации. Мне нужно было оружие, вернее приём, основанный не на силе, а на использовании Ки.