Вспомнил поэта Некляева, вечно пьяного, заискивающего. Старательно ему он жопу лизал, в самолетах стишки читал, а потом проворовался, борцом стал, в эмиграцию сбежал, но тут же явился. Победы ждал. Пришел бы лучше, так и так, Александр Григорьевич, проблядовался, пропился, денег чуток взял, да и писал бы себе песенки да стишки. А тут на захват резиденции зовет...
В кабинет вошли Шейман и Коноплев.
- Результаты отличные,-сказал Шейман.
- А я будто бы без вас не знал, какие. Сейчас дело в другом. Думать надо, думать... Многое менять.
Он глянул на Шеймана:
- Тебя уже поменяли... В самое время, а так бы садить надо было. Доигрались со своими сценариями. Тоньше надо было убирать, тоньше...
- Мы работали тонко. Другие сдрейфили, а теперь на дачах отсиживаются.
- Разберемся со всеми. Иных далече, а иных... Время покажет.
- Тут информация свежая и достоверная,- сказал Шейман и запустил руку в папку.
- Информация типа той, что я на выборах победил?! - он захохотал.
Шейман замолчал, слегка надулся.
- Другая... Мясникович имел несколько тайных встреч с Мариничем. Искал, скотина, запасной вариант. И не только в Риге, о чем я докладывал вам. С ним встречался, с премьером Ермошиным. Договаривались.
Он встал из кресла и стал ходить по кабинету.
- Знаешь, куда засунь такую информацию?! Я это раньше тебя знал, службы работают. Вот, слава богу, забздели они и все провалилось. А если бы не забздели? Нас бы с тобой к эшафоту повели бы... Его вот, - он кивнул на Коноплева, - может бы, и пожалели... Политика дело такое. Убирать их надо, убирать... Сперва Мишку, но спокойно, все-таки в последний момент не подвел, а потом и Ермошина. Тоже спокойно. Время твоих решительных действий прошло,- он снова резко глянул на Шеймана. - Еще долго откручиваться и отговариваться.
- Кого на администрацию? Неужели Заметалина? - спросил Коноплев. Он спал и видел, когда горло мяснику перегрызет, как когда-то Синицыну.
- Нет, только не его. Пользу принес. И принесет. Но одни скандалы, чумная личность. Отморозок.
- А кого? - у Шеймана вытянулось горло.
- Ну и не тебя. Хотя вариант был бы железный. Урал Рамдракович сядет в соседний кабинет.
Тишина в кабинете.
- Вроде как мусульманин... А практически третий человек в стране.
- А ты кто? Такой фамилии, как Шейман, у белорусов не встречал, жестко произнес Лукашенко. - А если серьезно... Человек он спокойный, честный, нескомпрометированный, в отличие от вас.
- Ну я-то, Александр Григорьевич, в парламенте за вас ору, пинки получаю...
Он глянул на Коноплева. Хлопнул рукой по столу: