Или еще хуже – чертовски неловким.
По крайней мере, из-за Джеймса и Оуэна. Первым заходит Джеймс, он коротко кивает мне и поздравляет с днем рождения, после чего кивает Оуэну. Его челюсть напряжена, и он вторит действиям Оуэна – типичное проявление враждебного подозрения. Они смотрят друг на друга, словно два льва на остатки еды, и я в некотором роде удивлена видеть подобное поведение со стороны Джеймса. Обычно он не более чем невзрачная фигура на заднем плане.
Возможно, это потому что Джеймс выглядит так, что с ним лучше не связываться. У него всегда довольно грозный вид: растрепанные темные волосы, бледная кожа, татуировки и пирсинг. Но он не такой пугающий, каким кажется на первый взгляд. На самом деле он сверхчувствительный здоровяк, который сильно переживает о мнении окружающих, но чтобы это понять, вам просто нужно узнать Джеймса.
Признаюсь, меня привлекло в нем именно то, каким человеком он казался. Но как ни печально, в реальности мы друг другу не подошли.
Линден полная его противоположность. Он врывается в комнату и сжимает меня в своих медвежьих объятиях. От него пахнет шалфеем и древесиной. Его руки горячие, словно раскаленная сталь. В объятиях Линдена я чувствую себя в абсолютной безопасности, и часть меня жалеет, что мы так долго с ним не виделись.
- Прими мои запоздалые поздравления, Мальвинка, - бормочет он мне в шею, и я на секунду закрываю глаза. Когда мы размыкаем объятия, я понимаю, что все это время Джеймс и Оуэн смотрели на нас. Подозрение в их взглядах читается еще более явно.
- Спасибо, - говорю я ему, прочищая горло, словно чем-то поперхнулась, в то время как Линден уже делает шаг к Оуэну и протягивает ему руку.
- Рад снова тебя видеть, - говорит ему Линден. Оуэну требуется мгновение, чтобы среагировать и протянуть свою руку в ответ, быстро, легко и без эмоций.
- И я тебя, - говорит Оуэн, после чего его губы сжимаются в тонкую линию.
Мы едем в бар в Джепэнтауне. Линден явно "знаком" с местной управляющей и смог зарезервировать нам столик, хотя при обычных обстоятельствах нам бы пришлось ждать неделю. Возле тускло освещенного ресторана, наполненного людьми с грустными лицами, мы находим дверь без каких-либо опознавательных знаков. Нет никакого условного стука, ничего, лишь номер телефона, по которому нужно отправить сообщение для того, чтобы вас пустили.
Несколько минут мы все вчетвером стоим возле двери, неловко переминаясь с ноги на ногу, в то время как несколько бездомных проходят мимо нас, катя перед собой тележки, полные одеял и пивных банок. Наконец дверь открывается и нас встречает высокая, длинноногая хостесс.