— Кроме того, здесь нет места для костра, — сказала Эйсли. — В пещере едва хватает места для нас двоих и то, только чтобы сидеть.
Фелан провел рукой по лицу и стряхнул воду с волос.
— Можешь ли ты магией исцелить себя?
Тишина, которая последовала за этим вопросом, затянула в его груди узел так, что он не смог дышать.
— Нет, — ответила она тихим шепотом.
Он повернулся к ней.
— Ты сильная. Ты не заболеешь.
— Не заболею, — повторила она, слегка улыбнувшись.
Бросив рюкзак на землю, Фелан убрал с лица волосы. Он не мог отвести взгляд от Эйсли. Прежде чем снять куртку, она медленно опустила свою ношу.
Со взглядом зафиксированным на нем, она опустила руки ладонями вниз. Его поглотила ее теплая, утонченная и соблазнительная магия.
Удлинившиеся когти, впились в гранит горы. Если бы он приблизился к Эйсли, то взял бы ее дико, жестко. Его голод был слишком велик.
Между ними вспыхнул огонь. Фелан оторвал свой взгляд от нее и посмотрел на красные и оранжевые всполохи пламени. Тепло мгновенно заполнило небольшое пространство.
— Я не могу излечить себя, но могу делать другие вещи.
Фелан сглотнул.
— Ты действительно не имеешь ни малейшего представления что твоя магия делает со мной, не так ли?
— Если ты имеешь в виду, могу ли я видеть, как твои глаза меняют цвет с серо-голубого на золотой, то могу сказать, да.
— Пугает ли это тебя?
— Только если ты не подойдешь сюда, чтобы я могла поцеловать тебя.
В следующую секунду Фелан был перед ней.
***
Замок Маклауд
Ларена стояла на берегу, обняв себя руками. Ветер трепал ее, в то время как волны, набегая на камни, омывали ее ноги пеной.
На протяжении веков она являлась частью этой земли. Она проливала кровь, пот, слезы и отдавала свою душу, защищая ее. Защищая тех, кто был за стенами замка.
Женщина, которой она была, когда впервые встретилась с Фэллоном, формировалась в течение сотен лет борьбы с Драу и любовью к единственному мужчине во всем мире, который должен был стать ее.
Тем не менее, она меняется. Она могла чувствовать это внутри. То, что имело значение — семья, радость, любовь — это она должна постараться помнить.
Девушка призвала свою богиню. Ее кожа замерцала, становясь радужной; длинные и острые когти появились из растопыренных пальцев. Она провела языком по своим клыкам.
Ее богиня, Леломаи, взывала к смерти.
Ларена боролась за каждый вдох. Леломаи забирала контроль. Постепенно, девушка терпела поражение в битве, выигранной сотни лет назад.
Зов Леломаи отпустить ее — был заманчивым. Ларена устала сражаться, устала отдавать все за безопасность смертных, которые даже не знают о ее существовании.