Эта мысль пробудила и другие детские воспоминания. Эмма всегда изображала морскую принцессу, когда они купались в самом глубоком месте ручья. В том самом, что расширялся запрудой у старой пещеры на восточной границе земель Эйвлинов. Да. Он совсем забыл об этом. Но сейчас… Воспоминания нахлынули на него, подобно мощному потоку. Он вспоминал: набитый украденными пирогами живот, горячие лучи солнца на своей коже, Эмму, отказывающуюся играть в короля Артура и рыцарей Круглого стола до тех пор, пока он не согласится сначала исполнить роль слуги морской принцессы. Дерик дулся и протестовал, но все равно покорно подносил ей воображаемую еду и напитки, или цветы, или что там еще она ему приказывала. И так продолжалось до тех пор, пока Эмма не уставала от этой глупой девчачьей игры и уступала Дерику. И тогда они вновь бегали по полям, размахивая воображаемыми мечами.
– Почему ты улыбаешься? – озадаченный голос Эммы вывел Дерика из раздумий.
– Я… – Он даже не подозревал, что улыбается. – Так, без причины, – солгал Дерик, хотя так и не смог стряхнуть с себя ощущения легкости и беззаботности. Прошло много лет с тех пор, как он в последний раз вспоминал о детстве что-то приятное. О мальчишке, которым когда-то был. Как давно это было, и как далеко он зашел потом.
Теперь он взрослый мужчина. Мужчина, за плечами которого годы жизни под чужой маской и огромное количество опасных и отвратительных воспоминаний. Шпион. Обманщик.
Но ведь он не всегда был таким, верно?
«Вы несли себя с гордостью, потому что знали свое место».
Дерик откинулся на стуле, внезапно почувствовав, что почва уходит у него из-под ног. Он крепко прижался к потертой кожаной спинке, словно она могла удержать его от падения. Господи! Для него нет места. И никогда не было. Просто раньше он этого не знал. Не знал, что он самозванец и не имеет никакого права наследовать титул виконта в стране, которую так любил.
Но, господи, как же ему хотелось вновь ощутить эту гордость, вновь почувствовать себя тем, кто знает, кто он такой и где его место. Он не мог забыть о том, что знал, но вот мог ли достать из глубин своей души того человека, которого Эмма когда-то видела и знала? И если бы детство открылось ему сейчас, смог бы он снова обрести то, что когда-то потерял, удержать в руках и забрать с собой в полное неизвестности будущее?
Однако внутренний голос настойчиво твердил, что если он не нашел себя здесь, то уже нигде не найдет.
Глупая идея. Ведь он почти не помнил тех дней.
Дерик вновь посмотрел на Эмму, все еще изучающую его список и не чувствующую на себе его взгляда.