«Зачем он меня сюда привел?» – с досадой подумала Августина. Могли бы проверить дела в кабинете директора, а затем лишь переместить их в канцелярию. Здесь, кроме сырости и холода, еще эта двусмысленность ситуации – они вдвоем, наедине перебирают бумаги. Как заговорщики. Может быть, он хочет разведать, что она обо всем этом думает? Проверяет ее?
Она почувствовала протест и досаду. Да, она встревожена! По количеству детей, ставших детьми врагов народа, можно представить, сколько самих врагов! Создается впечатление, что врагом может оказаться каждый. Уберечься от доноса завистливого соседа, коллеги по работе? Как? Да и возможно ли уберечься?
Поднялась, будто размышляя о своем, прошлась вдоль стеллажей, добрела до большой, написанной на квадратном клочке картона букве К.
Коммунарова Варвара.
Открыла серую папку.
«Год рождения 1919-й. В графе отец – прочерк.
Мать – Круглова Софья Даниловна, дочь высланного кулака.
С осени 1918-го состояла в женской сельскохозяйственной коммуне «Революция», организованной на базе бывшего монастыря. Привлечена в составе группы за контрреволюционную деятельность.
Осуждена по статье…»
Августина захлопнула папку. Она почувствовала озноб.
– Августина Тихоновна, до каких пор это будет происходить?
– О чем вы? – несколько испуганно спросила она.
– О детях. Я ничего не понимаю, – продолжал он, поднявшись и двигаясь вдоль стеллажей. – Эти аресты, эти благополучные дети, рассованные по заштатным детдомам… Что происходит?
Он смотрел на нее и ждал чего-то.
– А вы не боитесь говорить со мной на эту тему? – спросила она в лоб.
– С вами – нет.
Она вдруг увидела, что перед ней обыкновенный человек, и его слабость даже показалась ей симпатичной.
– Когда-то давно в этом же замке у меня на глазах арестовали хозяйку имения, – вспомнила она. – Арестовали по ложному доносу. Это было еще при царе. Так вот, семья развалилась. Ребенок погиб. И вот теперь это как повторяющийся кошмарный сон – только у нас не меньше сотни таких семей, таких несчастных детей. Что ж, мы делаем для них что можем… Возможно, в этом есть какой-то смысл.
Он внимательно посмотрел на нее, собираясь что-то возразить, но, передумав, уткнулся в бумаги. Некоторое время они молча листали папки.
– А вы, Августина Тихоновна, о своем ребенке часто задумываетесь? Он среди детдомовцев растет…
– Что вы хотите этим сказать? – насторожилась она.
– Вашему сыну нужен отец, – не поднимая головы от бумаг, сказал он. – Мальчику без отца никак нельзя.
Ей нечего было ему возразить. Это было неожиданно.
– Да, конечно, лучше для мальчика, если он растет рядом с мужчиной. Но знаете, даже отец, который умер, способен воспитывать.