«Да, я вижу, что ты действительно изменилась. Повзрослела, что ли. Печально думать, что этому поспособствовала наша ссора, но это так. Прощать тебя на самом деле не за что, в коне концов это естественный ход вещей. Скорее уж ты меня прости за мою чисто детскую вспышку!»
Когда Марина дочитала сообщение, ей стало очень стыдно за то, что они не помирились раньше. Но муки совести — это даже полезно. Главное, у нее снова появилась лучшая подруга. Настоящая.
В этом году Марина заметила, что ей все сложнее находить общий язык с мамой. Она понимала, что ее мама — человек умный, многосторонне образованный и свободомыслящий, так что темы для разговора должны быть, но не могла себя заставить даже поддержать «светскую беседу», не то что проблемами поделиться. Главное, даже взгляд на жизнь у них во многом был одинаковый (что выяснялось во время маминых разговоров с друзьями). Но не клеилось.
Каждый раз, когда Марина пыталась о чем-нибудь заговорить с мамой, у мамы тут же включалась непробиваемая стена из юмора. Она на все отшучивалась, в итоге Марину это раздражало до невозможности, и она старалась побыстрее закончить разговор и уйти к себе, чтобы не наговорить гадостей. Это было грустно, но это было так.
«Вот она, стена между поколениями! Не разные интересы и отношение к жизни, не неуважение, а просто разница в положении. Родители, для которых ты ребенок, и которые видят тебя каждый день и терпят все твои слабости, не могут относиться к тебе как к равному. Так что, если хочешь с кем-нибудь поделиться своими глубокими мыслями, обратись к сверстникам», — писала Марина в своем блоге, в очередной раз замечая, что дает другим советы, которым не следует сама. «Сапожник без сапог», психиатр-шизофреник, вот она кто. Но такова уж природа вещей, решила Марина и закрыла для себя эту тему. Тем более, в Контакт зашел Андрей, и надо было написать ему ритуальное: «Привет!».
— Хай! — отозвался Андрей. — Как жизнь?
— Жизнь прекрасно, настроение не всегда.
— А чего так?
— Знала бы — давно бы исправила! — Марина лукавила. Она еще не набралась смелости сказать Андрею про свои чувства.
— Бывает-бывает. У меня вот тоже разыгрался приступ острой депрессии на тему «Я forever alone».
Марина в голос рассмеялась: она тогда кто?
— Ни фига себе! — возмутилась она. — Если ты forever alone, то я тогда кто? Ты же вечно с кем-нибудь.
— Да, но любви все нет и нет. Я страдаю от одиночества!
В Марине снова боролись два внутренних голоса:
— Ну, напиши же ему: «Ты не одинок, я тебя люблю»! Так просто, а человеку приятно будет!