Словно так и надо, я прищёлкнул пальцами. И даже не удивился, не взглянул на пламя, взвившееся между средним и большим пальцами, небольшое, как от свечи. Зато присмотрелся к стеклу, в котором я отражался до пояса. Ранее короткие - что я ещё помнил, зачёсанные назад, сейчас волосы, как у пьяного хиппи, грязные и тяжёлые от этой грязи, свисали прямо на лицо, прикрывая волчий взгляд небольших, неразличимо тёмных глаз. Лицо, заросшее щетиной до неузнаваемости, худое от голода, несло отпечаток странного презрения... К чему бы только?.. К кому?.. К самому себе? Или я хотел, чтобы это выражение было, а на деле черты кривило, отражая, старое зеркальное стекло?
Но почему-то этот взгляд исподлобья ударил по сердцу. Ты знаешь этот взгляд!..
Отвернулся к койке, грузно сел.
Начали возвращаться ощущения. Посмотрел на руки. Грязные и липкие. От засыхающей крови. Бездумно вытер ладони о штаны, которые и так много чего перетерпели... Есть хочется. Сглотнул. И тяжело ухмыльнулся. Надеюсь, не оттого, что только что поохотился. Пусть и вынужденно... Слово "поохотился" мелькнуло странным эхом, но разбираться в нём не стал. Посмотрел на сегодняшнее своё ложе. Устал. Подспудный страх не давал лечь немедленно: проснусь ли в том же сознании, что сейчас?
Почему? Почему я боялся потерять это сознание? Оно ведь не принадлежало тому, кто был раньше... Тому, кто был одним из многих в деловых костюмах...
Но переждать ночь надо.
Под моим весом металлическая сетка койки прогнулась с еле слышным скрежетом. Не расслабляясь, я вытянулся, некоторое время смотрел на прогнувшийся ко мне потолок, а потом всё же закрыл глаза. Некоторое время вдыхал застарелый запах пыли, нанесённой в дом грязи и прогнившего, крашенного масляной краской дерева, а потом, несмотря на застоявшийся в помещении стылый холод, ушёл в сон...
- Привет, булочка!
Она, мрачная после бессонной ночи, покосилась на него: у-у, надо же было с ним встретиться именно сейчас на крыльце! И хмуро ответила, встряхнув зонт от воды:
- Привет, кекс!
Игорь предупредительно распахнул перед Леной дверь в дом. Пропустив её мимо себя, вороша свои тёмные волосы и ладонью сбивая с них капли, в спину спросил:
- А что так - грустно?
- Ничего. Погода такая. - Ответ она придумала не сразу, лишь собравшись с силами и заставив себя говорить. И тут же, опережая его, спросила: - Ты куда? В тренажёрный?
- Ага. А ты?
- В медитацию.
- Ты - в зал для медитаций? Что ты-то там забыла? Тебе бы лучше в тренажёрный - со мной. Вес бы сбавила, а то и мышцы укрепила бы. Знаешь - какая была бы! Конфетка!