- Как хочешь, - в голосе Кости звучала обида, - напоминать тебе, что "две головы - лучше" я не буду.
- Не обижайся, без тебя не обойдется, - улыбнулся Борис, - просто мне надо еще кое-что вспомнить и факты сопоставить.
Пока Константин собирал их нехитрый бивуак, Борис привел кобылку и начал ее запрягать. Та, сначала категорически не хотела становиться в оглобли, но после того, как ее угостили последним яблоком, сменила гнев на милость.
Через четверть часа, бричка катила по дороге, приминая еще влажную от ночной росы пыль. Правил на этот раз Константин. Борис сидел рядом, мурлыча в четверть голоса:
"... И тот, кто не струсил,
И весел не бросил,
Тот землю свою найдет..."24.
Солнце, поднявшись повыше, стало припекать, и Константин скинул куртку. Борис по-прежнему сидел в свитере, морщил лоб и, либо бормотал неразборчиво себе под нос, либо мурлыкал что-то музыкальное. Николаев молчал, с любопытством поглядывая на друга. Дорога вилась среди прибрежных холмов и оставалась пустынной. Изредка на холмах видны были донжоны рыцарских замков, да в распадках пасся скот. Кое-где попадались квадратики возделанных полей и шпалеры виноградников. Они проехали несколько перекрестков, после чего дорога отклонилась к северу и моря между холмами больше не было видно. Наконец, когда время приблизилось к полудню, Костя не выдержал:
- Борька, кончай думать - бестолковка отвалится, - пихнул он Гальперина коленом.
- Что,- подхватился тот, - Ну ладно. Притормози-ка на минуту - отлить надо.
Справив нужду на обочине, друзья снова пустились в путь. На этот раз место "за рулем" занял Борис.
- Понимаешь, Костя, - начал он свои объяснения, - помнишь я тебе говорил, когда мы планы обсуждали, что в нынешней торговле все достаточно жестко поделено: арабы - специи, кофе и шелк с востока, датчане - сельдь, Ганзейский союз - пушнина, пенька и лес из России. И чужих в своей сфере никто не потерпит.
- Ну помню, конечно.
- Так вот, - продолжил Борис, - а позавчера ты сказал, что сигареты кончаются и нигде, кроме Америки курева не достать.
- А-а-а.... - догадливо протянул Константин, - так ты хочешь свою нишу на табаке сделать.
- Да нет, - отмахнулся Гальперин, - наркотики распространять не мой профиль. Без меня найдутся пушеры. Вроде этого генуэзского проходимца.
- Это ты про кого? - удивился Николаев, - про Колумба что ли?
- Конечно про него. А кого же еще?
- Ну ты его не уважаешь...
- А за что мне его уважать? -Борис удивленно пожал плечами, - за то, что в Европу табак и сифилис привез? Встретил - утопил бы.