Ариадна вдруг протянула руку и сняла с него очки. Его взгляд, когда-то пронзительно победительный, был теперь просто очень близоруким и даже отчасти беспомощным.
Он растерянно улыбнулся. Улыбка была неотразимая. Но уже не победительная, как некогда. У Ариадны сжалось сердце.
– Только не вздумай меня жалеть! – сказал он и отнял у нее очки.
– И не собираюсь. Ты молодец, настоящий мужик. А на Корфу ты что делаешь?
– А я тут купил два дома, переделываю, и у меня уже есть покупатели. Кстати, из России. И еще дом для себя.
– А ты был в России?
– Нет. И что меня вдруг на откровенность потянуло… – смущенно улыбнулся он. – Совсем не мой стиль. Это меня твоя красота прошибла. Помнишь, как мы познакомились?
– Еще бы! Я по перилам съехала прямо в твои объятия и сразу потеряла голову! Много ли шестнадцатилетней дуре надо? К тому же я была твоей фанаткой… И вдруг такое счастье, сам Кондрат меня поймал!
– А я был тогда изрядной скотиной.
– Не стану спорить. Но я любила тебя без памяти. И ничего не понимала. Молодая была.
– А почему ты стала именно художником по костюмам?
– А я, еще когда работала костюмером в вашей группе, все думала, как безобразно эти ребята одеваются… Как безвкусно…
– Чего ж молчала?
– Я не молчала! Я один раз сказала тебе, что твой красный с блестками костюм – верх безвкусицы, а ты слушать ничего не желал…
– Сейчас я, пожалуй, соглашусь, но тогда… А еще я знаю, ты была замужем чуть ли не за олигархом.
– Была. И он действительно был олигархом.
– Ну он, понятное дело, польстился на твою красоту. Вот смотрю и глаз оторвать не могу… Но я не о том. А ты-то на что польстилась? Неужто на бабки? Не похоже на тебя!
– Да, его бабки интересовали меня меньше всего. Но мне было плохо, одиноко, а он так красиво ухаживал, помогал, заботился, к тому же он был вполне интересным мужчиной. И поначалу мне показалось, что я в раю… Но вскоре он стал дико ревновать и даже поднимать на меня руку. Я не стерпела. Ушла. И не стала с ним судиться, чего-то требовать. А он тогда баллотировался в Думу, боялся скандала и подарил мне отличную трехкомнатную квартиру. Так и расстались.
– А в Думу-то он прошел?
– Нет, – засмеялась Ариадна.
– И не попытался отнять квартиру?
– Нет. Да для него эта квартира – семечки.
– И ты живешь там одна?
– Одна.
– А этот щенок?
– Он не щенок! Он военный корреспондент, прекрасный журналист…
– Извини! Так он с тобой не живет?
– Нет. Я живу одна.
Тут наконец-то к ним подошел официант принять заказ.
– Ты не против, если я тоже тут с тобой поем?
– Нет, не против. Я очень рада тебя видеть, Юра.