Pitoyable frère! Que d’atroces veillées je lui dus! «Je ne me saisissais pas fervemment de cette entreprise. Je m’étais joué de son infirmité. Par ma faute nous retournerions en exil, en esclavage». Il me supposait un guignon et une innocence très bizarres, et il ajoutait des raisons inquiétantes.
Je répondais en ricanant à ce satanique docteur, et finissais par gagner la fenêtre. Je créais, par delà la campagne traversée par des bandes de musique rare, les fantômes du futur luxe nocturne.
Après cette distraction vaguement hygiénique, je m’étendais sur une paillasse. Et, presque chaque nuit, aussitôt endormi, le pauvre frère se levait, la bouche pourrie, les yeux arrachés, – tel qu’il se rêvait! – et me tirait dans la salle en hurlant son songe de chagrin idiot.
J’avais en effet, en toute sincérité d’esprit, pris l’engagement de le rendre à son état primitif de fils du soleil, – et nous errions, nourris du vin des cavernes et du biscuit de la route, moi pressé de trouver le lieu et la formule.
Горемычный брат! Сколькими обязан ему ночами изуверски-бессонными! «Взялся не больно-то рьяно я за это дельце. Надсмехался над уродством его. Из-за меня, не иначе, нам опять возвращаться в изгнание, в рабство». Неудачу приписывал мне и наивность весьма, впрочем, странные, и всё множил резоны свои, тревогу (во мне) вызывая.
Я ж со смехом ответствовал сатанинскому учёному мужу и, в конце концов, до окна добирался. Создавал, над равниною пересекаемой оркестрами дивной музыки, фантомы будущей ночной роскоши.
После такого развлеченья, в котором брезжило нечто гигиеническое, я растягивался на соломой набитом матрасе. И, почти каждую ночь, как только я засыпал, бедный брат восставал, с выгнившим ртом, с кровавыми ранами вместо глаз, − такой, каким сам себе грезился! – и тащил меня за собой в большую комнату, как резаный крича о мучившем его идиотском видении.
Было время, в действительности, взялся я добровольно, со всею искренностью, вернуть его к примитивному его состоянию сына солнца, − и мы скитались, вином каверн запивая дорожный сухарь, я стремленьем гонимый найти место и формулу.