Я принудил себя дышать медленно и ровно. Почти так же, как глубокую воду, я ненавидел замкнутое пространство. Дыхание теснилось в груди, словно мне не хватало воздуха, ладони стали липкими от пота. Казалось, туннель бесконечен, как чистилище. В ту самую минуту, когда я стал всерьез опасаться, что буду вынужден пойти назад, Рочестер завернул за угол и принялся возиться с ключами. Он отпер покрытую пятнами плесени дверь, легко распахнул ее – дверные петли оказались на удивление щедро смазаны маслом, – и я, с безмерной признательностью выйдя из туннеля, обнаружил, что стою в королевской часовне, рядом с алтарем.
– Удобно, – заметил я притворно-легкомысленным тоном, хотя волосы под шапкой слиплись от холодного пота. – На тот случай, если опаздываешь на мессу.
– Или на случай облавы, – отозвался Рочестер. – Тайну этого хода доверяют только избранным слугам монарха; так повелось с давних дней, когда лорд Кромвель сеял ужас в сердцах по всей Англии. В старину эта часовня принадлежала Йоркскому монастырю. В этой части дворца полным-полно туннелей, и некоторые из них будто бы выводят к реке.
Он фыркнул.
– Видно, святым отцам не хватало одних облаток и они были не прочь побаловать себя контрабандными лакомствами.
Я молчал, впитывая блаженную тишину изящной, как драгоценная шкатулка, часовни, где в прошлый раз слушал заупокойную службу по Перегрину. Витражные окна сочились странным приглушенным светом, ловя отражение горящих снаружи факелов и бледной луны. Вдохнув стылый запах мрамора и благоуханного дерева, пропитанного ладаном, я вновь поразился тому, как знакомо, как близко мне это место, словно я когда-то и впрямь был католиком.
– Вы останетесь здесь. – Рочестер задул свечу. – Ренар расставил своих шпионов на каждом углу; если что-то пойдет не так, мы вернемся тем же путем, каким пришли. Без возражений.
Он двинулся в проход между скамьями, но тут я сказал: «Погодите!» – и протянул ему письмо принцессы.
Рочестер отпрянул:
– Я и так взял на себя слишком много. Если она согласится вас выслушать, вручите ей письмо сами.
Я извлек из потайного кармана золотой лепесток, завернутый в лоскут, который оторвал от подола рубахи перед тем, как покинуть Эшридж.
– Тогда покажите ей вот это.
– Что это? – Рочестер окинул меня подозрительным взглядом. – Взятка? Уверяю вас, ей это не понравится.
– Просто покажите, и все. Она примет меня, как только увидит этот лепесток.
– Моя доброта меня погубит, – хмыкнул Рочестер, однако спрятал драгоценность в карман и, что-то ворча себе под нос, пошел дальше.